Во-первых, Александра откуда-то знала о Галлифрее, имела определенные представления о нашем воинском уставе, а ее мыслеобраз моей ученицы носил прайдонские цвета.
Во-вторых, совершенно неожиданно повел себя мастер-ключ от ТАРДИС Тип 204, который передала мне ксеноинженер ОКУ Дари Тумэр вечером первого дня моего визита в Ленино. Тот, который она вручила мне по просьбе загадочных существ, встреченных ею на Байкале. Для нее, как и для любого другого человека, это сложнейшее устройство - просто очень тяжелый цилиндр, собранный из тонких металлических дисков, вещь абсолютно непонятная и бесполезная. Когда я осматривал его, он был в заблокированном состоянии. Но потом я передал его Шторм, и в ее руках с ключом произошло нечто невероятное. Судя по графическим индикаторам на нем, он опознал Александру как доверенное лицо пилота, и корабль выполнил ее запрос на удаленную подкачку артронной энергии, причем ее необходимое количество Шторм определила с достаточно высокой точностью и передала мне очень аккуратно – как будто она училась это делать. Причем она как-то активировала ключ с помощью звуковой отвертки, которая использует только один паттерн связи и другие ментальные команды просто не воспринимает.
В-третьих, ее разум и энергетика сейчас работали в режиме, довольно близком к моему, но совершенно недоступном для человека. Все ментальные и энергетические игры, которые я себе позволял, с ней работали – более того, она сама пыталась играть со мной, и у нее получалось. Удивительно, как нам удалось достичь такого уровня взаимопонимания и взаимодействия.
Итак, решено! Я позвал ее с собой, и она согласилась. Сегодня мы отправимся в путь вдвоем, а там я разберусь, кто она на самом деле, и, может быть, впервые за много лет между мной и моей спутницей не станет неравенства… Я даже в мыслях не позволил себе проговорить свое заветное желание. Как там говорит Филин – тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, и при этом ищет дерево, чтобы об него постучать. Мне вдруг подумалось: интересно, озадачился ли кто-нибудь статистикой, на самом ли деле этот ритуал помогает, и нету ли тут эффекта плацебо или статистической корреляции.
Естественно, после штрафной Филин от нас не отстал, притащил к себе за стол в уголке возле сцены, где уже расположились все большие шишки из задействованных в учениях. Стол ломился от угощений и бутылок – Кейт прощалась с размахом, как я и думал. Но разговор у нас, естественно, начался с обсуждения последнего неудачного вторжения на Землю. Что Кейт, что Филин очень хотели знать, что мне известно, и почему я именно так спланировал операцию.
Нас хотели подставить, - объяснил я. – Ххазр хотели легализовать оккупацию Земли через «Протокол Теней». Для этого им нужно было продемонстрировать неспровоцированную агрессию к ним со стороны землян. Тогда они имели бы полное право контратаковать, а потом сослаться на раздел 31, где прописаны последствия. В этом случае я не мог сделать бы ровным счетом ничего, кроме как помогать вашему будущему партизанскому движению.
Провокаторы, пффф! – фыркнула Шторм. – Что-то слышится родное…
Точно! – я кивнул. – Знакомый тебе расклад, а? Как тогда в Ливии. Якобы из лагеря беженцев прилетели «Скады», и поэтому по нему нужно было вмазать «Томагавками», а затем эсминец попал под фальшивый ракетный удар и получил право на ответный огонь. Тут та же самая схема: подбитое судно с беженцами с Ххазрин-4 не имеет возможности продолжать движение и швартуется к земной орбитальной станции, а земляне уничтожают его термоядерными ракетами. Отмечу: если бы вы промахнулись, станцию подорвал бы «Дракон», поэтому мы первым делом подавили управляющие сигналы Хьюстона, а группа Марты отправилась на зачистку их КП. Если бы транспортник был уничтожен вами, ххазр получили бы все права вступиться за своих, их правительство не признает отделение Ххазрин-4 от их государства, и плевать, что они сами их бомбят. От своих кротов в UNIT они узнали о плане учений, а купить помощь гибнущей SpaceX и нескольких спецов NASA в Хьюстоне не было проблемой. Коллаборационисты всегда сами прибегают, стоит только свистнуть.
Фууу! Мерзость! - Шторм поежилась и передернула плечами. – И что теперь с предателями будет?
Филин криво усмехнулся.
А как всегда, - он грохнул стаканом по столу. – Особый трибунал Совбеза ООН. От Протокола кто-нибудь будет, а, Васильич?
Нет, разве что опять меня попросят, - ответил я. – Постоянное представительство на Земле они открывать пока не хотят, хоть я им говорил, что надо. Инцидент они рассмотрели как обычно - моих слов и ваших данных объективного контроля им было достаточно.
Значит, ты решил лететь сам, - полувопросительно заметила Кейт, - чтобы непосредственно на месте разобраться в ситуации согласно Протоколу…
Не только, Кейт, не только, - перебил я ее (невежливо, но она должна понимать такие вещи). – Ххазр надо было ставить на место сразу и жестко. Это вторжение было актом отчаяния – повстанцы уже полтора месяца назад практически полностью контролировали Ххазин-4, а на Ххазрин-2 и 3 начались активные боестолкновения. С провозглашением независимости Ххазрин-4 империя Ххазр обрушилась бы окончательно. Их элите нужно было срочно переселяться, чтобы все начать сначала. Как думаешь, почему они направили к Земле два линкора без кораблей охранения? Да потому, что усилиями повстанцев у них практически не осталось флота! Я приложил к этому руку, конечно – помог партизанам и с обучением, и с оружием, и с транспортом, но точку в истории диктатуры Ххазр фактически поставили вы. Теперь гражданская война у них прекратится, бомбить повстанцев больше некому и нечем! А кто их спас? Земля! При этом память у них хорошая, особенно по вопросу, кто кому и за что врезал.
Так вот почему ты полностью засекретил свое участие, - Кейт заулыбалась, до нее дошло. – Твое обычное «один выстрел – пять зайцев».
Ага, - я улыбнулся в ответ. – Вторжение на Землю отбито, гражданская война у Ххазр считай прекращена, боевая мощь Земли доказана, а на будущее ей обеспечен верный союзник. Блестяще! И я, заметь, совсем не при делах. Вроде бы.
Вроде бы! – передразнил меня Филин. – Если бы не ты…
Если бы Бетельгейзе была побольше хотя бы на пять процентов, - парировал я, - она бы взорвалась еще в эпоху мезозоя. Давайте будем честными: эту операцию мы вытянули вместе. А если бы не Шторм, мне бы пришлось болтаться на орбите… эээ… несколько дольше, чем я хотел бы.
Я встал, разлил всем шотландского односолодового и поднял свой стакан:
За вас! Я горжусь тем, что летал с вами!
За нас! – Филин тоже встал, и за ним поднялись и остальные. – И за тебя, Доктор! До дна!
Вам не кажется, у нас развивается синдром лесоруба? – заметил я, плюхнулся на свое место на диване и принялся чистить банан, пока Филин открывал новую бутылку. – Пришельцы эти поднадоели уже. Может, кто-нибудь вспомнит что-нибудь веселое и нам расскажет?
И подмигнул Шторм, выглядевшей самой трезвой во всей компании, не считая меня.
Вот у меня была корка, - Александра приняла мою подачу, азартно блестя глазами, - когда мы гнали «пятьдесят седьмые» в Ливию. С промежуточной посадкой в Симферополе – само по себе трэш. Я лучше тридцать раз в Балаклаве в гору сяду, чем один раз в гражданском аэропорту. Но главный трэш был в том, какие нам дали бортовые номера. И вот идем мы с Богданом на посадку, диспетчер нам командует, занимайте эшелон 4000. Я отчитываюсь - заняла. Он - занимайте 2000. Я сразу же, мол, заняла. Он - давайте на 1000. Я говорю, мол, уже там. Он, такой, в шоке: сообщите тип воздушного судна!
А ты что? - спросил я.
Шторм хихикнула как школьница.
Какое я ему судно! Летающая тарелка, говорю, и в стелс режим - бац! Такое началось! Как же, целый «арбуз» шел на посадку и пропал!