Так, стоп, кажется, мы кое о чем забыли.
«А вот и нет, - Доктор будто ждал этого вопроса, кинул мне картинку. – Вот смотри, данные с автоматического медсканера ТАРДИС десятиминутной давности: я чист, ты чиста, микрофлоры совместимы, аллергии друг на друга у нас не будет. А что касается возможности зачатия – не волнуйся, это невозможно, я делаю это не так, как люди. Не о чем беспокоиться».
«Интересно, как это – не так, как люди?», - проскакивает у меня мысль, пока мы с ним в обнимку валимся на кровать, которая тут же подстраивает жесткость под нас двоих – забавное ощущение, одновременно и мягко, и отлично поддерживает, когда его крепкое тело вдавливает меня в матрас, а левая рука устраивается у меня на затылке.
«Я же тебе объяснял про фрирайд, - откликается Доктор, - это полностью контролируемый сознанием процесс. Размножение отдельно, удовольствие отдельно – это у людей все перепутано».
Как он все-таки любит все объяснять – даже в такой момент, когда я могу думать только о том, как бы побыстрее заполучить его туда, где у меня все горит, ноет и тянет в нетерпеливом ожидании. Я запускаю пальцы в лохматые волосы у него на макушке, притягиваю его для поцелуя, и теперь уже я открываю рот так, будто хочу сделать ему искусственное дыхание, а он тут же этим пользуется, гладя мой язык своим. И кажется, мой пришелец собрался меня как следует помучить – или, по его выражению, «забраться повыше» - его правая рука ложится мне на грудь, он снова прозванивает меня вибрирующими струнами тепла, и от того, что он делает, у меня под кожей в совершенно разных местах – от затылка до коленок - вспыхивают водовороты горячих искр.
«Сколько всего интересного, - удивляется Доктор, - какой простор для изучения, сколько маршрутов! Это же целая Красная Поляна – которая не местность, а планета. Мы с тобой как-нибудь покатаемся там, обязательно. Вот, например, если пойти по этому пути…»
Он движется по той же траектории: щека-ухо-шея, отмечая путь короткими касаниями губ, но не опускается к груди, а скользит вдоль плеча и оставляет сильный укус на передней дельте. Это так странно, но реакция моего тела еще страннее: и без того напряженная грудь становится совсем каменной, водовороты искр под его пальцами начинают ощущаться почти физически, и горячая пульсация между ног распространяется, захватывая весь низ живота. Мой пришелец замечает это, его рука скатывается вниз по животу, ведя стаю искристых клубочков за собой, перебирается на талию, но движется дальше и останавливается на бедре. Сильная твердая ладонь на моей коже и горяче-пушисто-дразнящие прикосновения искр под ней - так приятно, струны во мне меняют тональность, и точно кто-то включает овердрайв: они начинают звучать с перегрузом. Я поднимаю голову, мы с Доктором встречаемся взглядами, и я понимаю, что эта мысль – опять его, а не моя. Мне тоже хочется сделать ему приятное, мои дрожащие пальцы скользят по его груди, спускаются ниже, я вижу, как напрягаются сухие и очень плотные мышцы его пресса под моими прикосновениями, и чувствую, как вслед за моей рукой по его коже так же разбегаются искристые водовороты. Мой ненаглядный определенно хочет, чтобы я коснулась его еще ниже, прямо там, но я еще не смею этого сделать, я не знаю, как сделать приятно этому удивительному парню, который так по-человечески выглядит, но действует и реагирует совершенно иначе, и моя рука замирает на его боку там, где косая мышца живота делает не очень человеческий, но эффектный выступ. Тогда мой пришелец улыбается, берет мою руку в свою, властно опускает мою ладонь именно туда, и я заливаюсь краской и вздрагиваю, когда он заставляет мои пальцы сжаться вокруг него, у основания. Он тверд как оружейная сталь и ощутимо теплеет под моим прикосновением, я ощущаю его легкий толчок, ни к селу ни к городу вспоминаю, как он сравнивал себя с тяжёлым танком, и возникает идиотская ассоциация: Т-14 готовится к стрельбе навесом, но тут же мне прилетает поправка: неудивительно, для многих красивое оружие - сексуально.
«Один из основных энергетических интерфейсов моего организма, - сейчас любовь Доктора к объяснениям несколько разбавляет мое смущение. – Чувствуешь, сколько каналов там выходит? У тебя, кстати говоря, все симметрично. Замкнем?»
И правда, прикосновение к нему резко отличается от того, что я ощущала раньше, с другими, хотя на вид и похоже. Кожа теплая, бархатистая, очень приятная на ощупь, а под ней ощущается мощный ток энергии, как та вольтова дуга, что сожгла мою проблему, только свитая в тугую спираль. От касания моих пальцев спираль вздрагивает и искрит, и это отзывается во мне острой судорогой внутренних мышц и превращением клубка между ног в колодец с горящими стенками. Ох, Доктор, все, я больше не могу, я хочу тебя, так хочу… Давай, хороший мой, не тяни, а не то, честное слово, я тебя укушу.
Вместо ответа он ловко переворачивает нас, я оказываюсь над ним, опираясь на колени, он у меня между ног, его руки поддерживают меня за тазовые косточки. Он выставляет угол, дразнит меня короткими толчками, полностью не входит, но я чувствую, как между его спиралью и моим колодцем протягиваются пульсирующие горячие струны – вот о каком замыкании он говорил, теперь понятно. Когда струны крепнут, а пустота во мне становится вовсе невыносимой, он мягко направляет меня вниз, на себя, толкается мне навстречу, и это решающий удар. Он очень сильный, он бросается на прорыв так быстро, что я не успеваю и охнуть, как он уже полностью внутри, а мгновенную вспышку острой боли он вытягивает на себя и беспощадно гасит. Прорвавшись, он притормаживает - ох, как же мощно, просто неодолимо это неспешное движение в ритме океанского прибоя! Оно разгоняет во мне острые горячие волны, и вдруг я понимаю, что они бьются в нас обоих. Колодец сжимается, сливается со спиралью, и она раскручивается, ее нити сливаются со струнами во мне и вибрируют в ритме его движений. Нас охватывает пульсирующий жар, искристые водовороты разбегаются по нашим телам, и там, где мы соединены, начинает подниматься и вскипать ударная волна дикого, сводящего с ума удовольствия – но Доктор умудряется как-то контролировать ее, не давая ей нарастать слишком быстро, и разворачивает ее в головокружительный восходящий поток. Этот смерч бушует между нами, его потоки пронзают нас насквозь, растворяют нас, и мы уносимся вверх, слитые в одно раскаленное, пульсирующее, кипящее облако. Пульсации все сильней, высота все больше, в нас кипит раздувающееся пламя, распирающий кайф – и я не выдерживаю, оранжевое пламя объемного взрыва прошивает меня от низа живота до затылка. Короткий миг парения, я кувырком лечу вниз и, кажется, кричу что-то дикое и бессмысленное, ощущения уже знакомые, как в нарисованной речке, но намного сильнее, и уже под конец моего головокружительного полета мой пришелец резко ускоряется, догоняет меня и падает со мною вместе. Он выгибается дугой, стонет, его руки крепко-накрепко притягивают меня к нему, и я чувствую, как он вздрагивает внутри меня.
«Да! - ловлю на гребне его волны спутанный, хаотичный горячий поток больше ощущений, чем мыслей. – Да, вот так! Моя Шторм! Как же здорово! До сих пор не могу поверить, укуси меня Иссгарот... Наконец-то, после стольких лет найти такое чудо… теперь не отпущу. Моя».
Я открываю глаза, чтобы посмотреть на него – весь красный, прядь волос прилипла ко лбу, грудь ходит ходуном, как в то утро, когда он чуть не разгромил дерево, но на губах играет счастливая улыбка, а в зрачках еще кружат хороводы скачущих искр.
«Как тебе наш первый фрирайд? – довольно передает он. – Я еще не полностью разобрался, как работает твоя энергетика, но я очень старался – некоторые трюки получились неплохо. Как ты?»
«Доктор, мой Доктор, - отвечаю ему невпопад, вытягиваясь вдоль него, прижимаясь к нему всем телом, гладя его по щеке, ловя губами его неровное дыхание. - Мой хороший, мой единственный…»
И тут же, прислушавшись к своим ощущениям там, где мы все еще соединены – вслух:
Ты не… Или как-то не полностью?..
Я-то? - он улыбается, а его руки неторопливо и нежно гуляют по моей спине от шеи до задницы, изучая, исследуя чуть ли не каждый сантиметр. – Шутишь? Еще как! По мне, так заезд был хорош! Я же говорил: мне совершенно ни к чему делать, эээ… то, что обычно делают в этом случае земляне.