Чуча, - отвечаю я и начинаю рыться в карманах. – Не помнишь меня, что ли? А я-то для вашей шоблы спайса принес!
Упоминание популярного в этих кругах наркотика сразу же меняет дело – усач расплывается в улыбке, хлопает меня по плечу и пихает в бок:
Ай да Чуча! Красавец, де пута мадре! Давай сюда.
В ответ я подозрительно поглядываю наверх, где над нами нависает прозрачный шарик огневого поста, и спрашиваю:
Это… С башни не увидят?
Да ты, Чуча, не пальцем делан! – ржет громила и ведет меня к аппарели. – Вот отсюда не видно. Давай напас.
Остальная компания подтягивается к нам поближе, я достаю из кармана пригоршню капсул и щедро оделяю каждого. Пираты радостно отправляют их в рот, хрупают ими как карамельками и в восторге закатывают глаза: моя переделка им пришлась определенно по вкусу. Интересно, что вы скажете через полторы секунды?
Ого, вот это дурь! – пьяным голосом еле выговаривает усач и оседает на пол, а рядом с ним укладываются остальные незадачливые караульщики. Я взлетаю вверх по аппарели длинным прыжком, пробираюсь мимо троих бездельников, сидящих на ящиках за картами и забывших о своей задаче, бегом преодолеваю грузовой отсек, прыгая через какие-то трубы и коробки, и вылетаю в центральный коридор нижнего уровня корабля – на соединение со Шторм, тем временем успешно пробравшейся внутрь через носовой люк, который, что неудивительно при местной дисциплине, никем не охранялся. Она следовала по маршруту, который я ей скинул, вспомнив конструкцию новоиспанских рейдеров, и успешно пробралась по нему скрытно, без единого выстрела.
Встретившись в большой аппаратной нижней палубы, мы совершенно спокойно поднимаемся по аварийному трапу на верхний уровень и движемся по центральному коридору на нос, где находится капитанский мостик. Идем в открытую, изображая загулявших членов команды, ищущих укромный уголок для определенных целей, и тут обнаруживаются часовые: двое, определенно трезвые и четко проинструктированные. Они подозрительно смотрят на нас и подходят ближе, держа оружие наготове.
Стой, кто идет? – окликает нас тот, что пониже. – Вы чего забыли на верхней палубе?
Тебя, котеночек, - мило улыбается Шторм, весьма убедительно прикидываясь нетрезвой, вызывающе облизывается и направляется ему навстречу, покачивая бедрами не хуже куртизанок Роксанн-4. – Котеночек, наверно, скучает?
Часовые удивленно переглядываются, и я решительно вмешиваюсь:
Вы чего вытаращились, как на явление Христа народу? Нас Локо прислал, - я понятия не имею, кто он такой, но в этой банде он точно пользуется авторитетом. Может, и сработает, тем более, что от психобумаги в среде пиратов толку не будет никакого.
Да ладно, - бросает тот, кто повыше. – Чтоб Локо когда-нибудь нам делал подгон? Да черта с два! Да и девица твоя на плечевую не похожа.
Судя по его реакции, кажется, это провал нашей легенды, но еще не совсем. Я нагло подхожу поближе, хлопаю его по плечу и заявляю:
А это подгон не для вас, а для ребят на мостике. Проводите нас, или Локо вас по головке не погладит. Давайте, камрадас, шагом марш! – и демонстративно хватаюсь за гарнитуру.
Ладно, ладно, - бурчит он в ответ. Определенно, связываться с этим Локо ему не хочется – Оружие только оставьте.
Вам, что ли? – фыркаю я. – Корихо ту! Спайса объелся?!
Не ругайся, - примирительно говорит тот. – Сам знаешь, на мостик с пушками нельзя.
А вот это уже полный провал - значит, надо идти напролом. Даю Шторм сигнал, она смещается так, чтобы зайти караульщикам слева, я поворачиваюсь, чтобы оказаться справа. Хорошо, что они пока не сообразили, насколько плоха их позиция… Алонси, Шторм, держи коротышку – сейчас!
Нам можно, - я широко улыбаюсь в ответ, захожу длинному за спину в ирими-тенкан, в прыжке бью своего подопечного прикладом рейлгана по макушке с расчетом на рауш часа на два, и на краю поля зрения отмечаю, что Шторм четко выполнила тот же маневр с коротышкой. Мы бросаемся бегом по коридору, который упирается в раскрашенные черно-оранжевыми полосами раздвижные двери на мостик. Вскрываю их отверткой, заглядываю внутрь – отлично, нас не ждут, вахтенные в составе пилота, инженера и связиста гостей не ждут, играют в карты прямо на главном пульте управления, и мы врываемся внутрь с рейлганами наперевес.
От пультов! – ору я во весь голос, сопровождая приказ короткой очередью в потолок, и несколько светильников разлетается мелкими осколками. – На пол всем! Гарнитуры снять! Ко мне ползти!
Пилот и связист понимают меня с полуслова, скидывают подковки гарнитур и опускаются на пол, а инженер решает погеройствовать – тянет руку к пульту, и мне приходится отключать его выстрелом в плечо из бластера, чтобы не связываться с перевязкой идиота. Он вопит, схватившись за простреленное место, сползает с кресла, и я показываю ему стволом рейлгана, мол, ползи, сюда.
Ихо де пута! – бурчит он себе под нос, но подчиняется, а Шторм проворно упаковывает их в сетку для груза и приклеивает ее к дверям, которые я уже успел закрыть и заблокировать. Мостик взят, следующая задача – закрепить свой контроль над кораблем и обезвредить команду.
«Как мы это сделаем? – интересуется Шторм. – Огромная же посудина!»
«Давай в связку, - командую я ей в ответ. – будешь моими вторыми руками. На этом ведре нет нейроинтерфейсов».
Она уже привычно открывается, предоставляя мне прямой поток для команд, и мы беремся за дело. Первым делом – блокировка входов во все аппаратные, машинный зал и оружейную. Второе – поднять аппарель и задраить все наружные люки. Третье – перевести огневые посты и торпедные аппараты на управление с мостика. Четвертое – управление вентиляцией в ручной режим, и начинается интересное. Подачу воздуха на мостик я оставляю работать. Что тут у нас еще? Жилые помещения, огневые посты, торпедные отсеки, пункт связи, лазарет (удивительно, что пустой - обычно мне так не везёт), оружейка, машинное отделение, грузовые трюмы… О! Тюремный блок для пленников, пока почти пустой – занято только две камеры из сорока. Теми, кто там сидит, я займусь позже – сейчас надо открыть все свободные камеры, включить везде, кроме тюрьмы и мостика, режим санитарной продувки (азот с дезинфицирующими агентами) и объявить эвакуацию.
На трехмерной схеме корабля, которую я вывел на левый основной монитор мостика, видно, как помещение за помещением из серого наливается оранжевым, маленькие зеленые фигурки, изображающие оставшихся на борту пиратов, выскакивают в коридоры и бросаются бежать по эвакуационным маршрутам – мы их заботливо обозначили, включив аварийную сигнализацию: стрелки-индикаторы на стенах, красный свет в коридорах и отвратительно воющая сирена для самых бестолковых. Первый рефлекс астронавта: когда включается тревога по воздуху, как можно быстрее уносить ноги из аварийного отсека в безопасное место, следуя указателям – и я этим пользуюсь. Через три с половиной минуты (похвальная скорость!) вся пиратская команда, восемь зеленых фигурок, влетает в тюремный блок, следуя указателю, врывается в первую от входа камеру, и я захлопываю ловушку. На мониторе видеонаблюдения я вижу их растерянные физиономии в тусклом красном свете аварийных ламп, когда перед их носами смыкаются массивные ребристые стальные створки, и откровенно радуюсь их страху и недоумению. Вспоминаю о двух часовых на верхнем уровне, которых мы со Шторм вырубили, и восстанавливаю ограниченную подачу воздуха в верхний коридор, предварительно задействовав аварийные переборки-отсекатели: так эти двое не задохнутся без кислорода, но и быстро бегать не смогут, я сделал им атмосферу как на Земле на восьми километрах над уровнем моря.
Корабль полностью в наших руках, и я перебираюсь от основного пульта управления на капитанскую консоль. Она заблокирована, но для связки я – Старушка - звуковая отвертка код доступа не представляет проблем. Итак, дон Мигель Хесус Рамон Пабло Альфонсо Мария де лос Долорес, вот я и добрался до твоего самого чувствительного места. Теперь нам есть, о чем поговорить.