— Да никто. В Сочи она улетела со старым дружком своим.
— А подруга в госпитале?
— Я думаю она ненадолго улетела, завтра вернётся. Или послезавтра.
Когда я стаскиваю брюки, звонит телефон. Кончится это когда-нибудь или нет?
— Алло…
— Егор, извини, что поздно. Это Толик.
— Да узнал я тебя, Толик. Только давай мы завтра поговорим, а?
— Слушай, я здесь, рядом с гостиницей. Мне с тобой сейчас поговорить надо.
— Точно не завтра? — с надеждой уточняю я.
— Несколько минут, Егор. Я могу подняться к тебе. Или ты спустись. Важное дело у меня…
7. Сибирские морозы
Важное дело. Важное. Самое странное, мне даже нисколько неинтересно, что это за важное дело. У меня, вообще-то, все дела важные, как ни удивительно. Мне бы для разнообразия о космосе подумать, об искусственном интеллекте, что ли, а то постоянно решаю вопросы жизни и смерти. И ничего больше.
— Я сейчас, Наташ. Толик что-то мне сказать желает. Очень важное и не терпящее отлагательства.
Наташка вздыхает. Вот так быть женой декабриста. Несладко, да? Да, сам знаю, но что делать. Нам бы в коечку, нам бы сладенького, а тут реки-то совсем, блин, не молочные текут в кисельных берегах. Кровь с молоком. Но это ничего, всё поменяется. Со временем. Наверное…
Я звоню в номер к пацанам и приглашаю на вахту Семёна. Мы поднимаемся наверх, в казино. Анатоль уже здесь.
— Здравствуй, Толик, — жму я его руку. — Ну как ты? Живой? Сыграть не хочешь? Как твой фарт?
— Хочу, — улыбается он, — да только, похоже, сейчас не самый удачный момент в жизни. В плане везения.
— Ну что же, ты мудр не по годам, — усмехаюсь я. — Ну, так что там у тебя? Было что-нибудь интересное?
— Ох, — качает он головой. — Ты многое пропустил.
— Ага, — усмехаюсь я. — У меня и своих приключений достаточно было. А ты что, всё это время в ментовке просидел?
— А ты откуда знаешь?
— Знаю, но не всё, — отвечаю я. — Так что рассказывай. Кого там у тебя укокошили?
Он берётся за голову руками.
— Представляешь, человека убили! У меня дома! Родители, наверное, в полном ужасе…
— Мама твоя, если это она была, вполне спокойной мне показалась, когда я звонил. Зачем ты такую толпу домой к себе потащил? Вот что я не пойму.
— Да я и не собирался, — качает он головой. — Думал, тебя, Еву, дядьку этого ещё, ну и… музыка, выпивка, интимная обстановка.
Бармен приносит кофе.
— Не собирался, но притащил? Что уж удивляться, что секс обломился?
— Ты прям, как западник говоришь. Сеск… Хм… Понимаешь, Галина Брежнева, — понижает он голос, — захотела присоединиться. Не к… сексу, а к вечеринке. Я просто сдуру сказал, что еду с друзьями к себе, и она прилепилась насмерть. Мы с вами и точка. А за ней ещё куча народу потянулась.
— А ты, значит, хотел Еву в койку затащить? Она же иностранка, на неё знаешь, сколько глаз смотрит, причём неотрывно.
— Да почему сразу в койку?
— Ладно, рассказывай, кого там грохнули у тебя?
— Слушай, — качает он головой. — Это вообще детектив. Короче, мужичонка вообще спокойный сидел в уголочке, почти ничего не говорил, улыбался всё время. А потом мы все вырубились и оп-па… он с ножом в животе. Всё в крови, а в милиции говорят, что, это опасный рецидивист, грабитель и убийца. Родители в ужасе, пороть будут сегодня, тем более, что объяснить я ничего не могу. Хорошо хоть ничего вроде не украли.
Блин… Грабитель и убийца туда явно неслучайно попал, а по наводке. Или по заказу. Но это естественно не тот кент, что на квартирнике подрезал лилию.
— Кто ещё был? — спрашиваю я.
— Да, ёлки… Даже не знаю. Какие-то неизвестные личности. Мутные, по большей части.
— Ну, подумай, никто не запомнился? Неважно по какой причине…
— Ну да, был там один интеллигент, учёный какой-то. Он всё вокруг Галины крутился. Всё ей обещал что-то.
— Что именно?
— Не знаю, — пожимает плечами Анатоль. — Говорил, чтобы она не волновалась, он всё сделает. Такую фигню какую-то. Я думаю, он просто набрался.
— А у тебя откуда алкашки столько дома?
— Алкашки? — хмурится он, пытаясь понять, что я имею в виду.
— Напитков то есть.
— Так они с собой принесли.
— Понятно. А Ева где сейчас?
— Она у себя в отеле.
— Ну, — пожимаю я плечами. — А ты-то почему не у неё, а у меня до сих пор?
— Да, ёлки, я бы пошёл, но такое чувство, будто буду под микроскопом у различных органов.