— Ладно, — соглашаюсь я, — только смотри, чтобы без секансов и масекансов.
— Без сексов? — уточняет она.
— Нет, — мотаю я головой, приваливаясь к двери, — это не трожь, руки прочь от сексов.
— Совсем без рук то есть?
— Уф-ф-ф, — выдыхаю я и сползаю по двери на пол, усаживаюсь и вытягиваю ноги.
— Ты чего? — пугается она.
— Ничего, — хмыкаю я. — Давай, показывай мне стриптиз, я смотреть буду.
Глаза слипаются. Уже опять скоро утро.
— Нет, — мотает она головой.
— Ну-ка, что ещё за «нет» такое? — стучу я кулаком по полу.
— Сегодня нет настроения, — отвечает она. — Сегодня я хочу посмотреть на твой стриптиз.
— Сегодня? — уточняю я.
— Ага.
— Ну ладно, я не против, только раздевать меня тебе придётся самой.
— Ладно, — соглашается она и, подойдя ко мне, опускается на колени.
Она садится на пол и кладёт руки мне на лодыжки.
— Как же ты устал, — качает она головой. — Как ты устал.
Есть маленько, отрицать не буду.
— Давай мне руку, — тихонько говорит она. — Я помогу тебе встать. Пойдём, я тебя уложу.
— И разденешь?
— Ну конечно раздену.
— И сама разденешься?
Она не успевает ответить, потому что в этот момент раздаётся громкий стук в дверь. Наташка вздрагивает, а я прикладываю палец к её губам.
— Тс-с-с…
— Вам кого? — недовольно спрашивает Саня Какора.
— Бро, — отвечает мужской голос. — Скажи, Джемал пришёл.
— Иди, — шепчу я, — закройся в ванной. Это свой, просто не хочу, чтобы он тебя видел.
— Один? — уточняет Какора.
— Ну, видишь же…
— Минуту.
Наташка послушно убегает, а я кое как поднимаюсь и приоткрыв дверь, выглядываю в коридор.
— Здорово, — киваю я.
— Не спишь? — спрашивает он.
— Собирался…
— Погоди пока, — усмехается Джемал. — Поехали со мной, хочу, чтобы ты кое-что увидел.
Блин, что за подстава… Машины нет, Сергеича я отпустил, он и так намучился сегодня.
— Куда? — прищуриваюсь я.
— «Куда» плохое слово, так спрашивать нельзя. Зачем дорогу закудыкивать? Надо спрашивать далеко ли.
— Ладно. Далеко?
— Ну, хорош, брат, ты чего? Говорю же, показать хочу кое-что. Отвечаю, тебе понравится. Ты чё менжуешься?
И то верно, чего это я менжуюсь?
— Короче, ты идёшь или нет? — напрягается Джемо.
Ну, блин, конечно иду. Разве я могу показать, что очкую, ссу и всё такое прочее. Приходите все и берите меня на слабо. Добро пожаловать.
— Сейчас, — киваю я и, сделав знак Сане, прикрываю дверь.
Может, уже не стоит и начинать, если до сих пор не удалось лечь и поспать? Как все эти Дзержинские и прочие светочи революции по нескольку дней могли не спать? Не знаю.
Подхожу к шкафу и достаю металлический чемоданчик с инструментами. Открываю и сдвигаю полочку с отвёртками и плоскогубцами. Там у меня прячутся две пушечки. Наган и бесшумный. Беру наган и надеюсь, что стрелять не придётся.
Подхожу к ванной и тихонечко скребусь. Наташка тут же открывает. Я снова прикладываю палец к губам и захожу к ней.
— Ты что, — шепчет она, — уходишь?
— Скоро вернусь.
— Кто это? — округляет она глаза.
— Джемо. Запомнила? Просто, на всякий случай.
Не надо было говорить этого «на всякий случай» она пугается.
— Не бойся, он свой, — улыбаюсь я и, взяв её за подбородок, легонько целую в губы. — Точно у тебя со старостой ничего не было?
Ох-ох-ох, сейчас лопнет от возмущения. Я подмигиваю и выхожу.
Мы спускаемся по лестнице и выходим из гостиницы. На улице ещё темно, но уже чувствуется, что через пару часов наступит утро. Чернота ночи уже не такая густая, и в ней появляются белёсые просветы.
— У нас две тачки, — кивает Джемо на две тёмно-зелёные «шахи». — Давайте, пацаны, садитесь ко мне.
Он сам забирается на место водителя, я сажусь рядом, а Семён с Саней — на заднее сиденье.
— Погнали.
— Джемо, — качаю я головой. — При всём уважении, сюрпризов больше ненужно. Я не любитель.
— Да ладно, чё ты, приколемся. Я отвечаю, ты не пожалеешь. Ладно, больше не буду, но щас уже начали дело, так что давай просто кайфанём и всё.
Лучший кайф — это сон, особенно когда есть хороший шанс, что он не вечный.
Мы едем явно не в центр.
— Куда… то есть, в каком направлении мы едем?
— На Юго-Запад, в сторону Внуково. За город. Нет, не загород, а в пригород. Да блин, двадцать минут, и мы на месте, а потом ещё двадцать и ты в гостинице, в мягкой коечке. Если хочешь, я тебе кису подгоню, кису, девяносто шестая проба, чистая камелия? Хочешь?