— А ты считаешь, что это памятники культуры?
— А что для тебя искусство? Ответила она вопросом на вопрос.
— Все, что нас окружает, от того, что сделал человек, вот, например, этот асфальт, до вот этого вокзала с памятником, ну про природу я молчу.
— Да, согласна с тобой, — она затянулась, и отвернулась от меня смотря, как проводница протирает поручни — все это просто не на самом деле, туман просто туман… За горизонтом вдали…
Девушка подошла к краю перрона, посмотрела на одинокие ветви деревьев, окутанных в тем же густым туманом, а потом правой рукой провела по небу, словно пытаясь ухватиться за них, через невидимую веревку.
— Ты, о чем?
— Пойдем, я расскажу тебе свою историю, — она выбросила в урну сигарету, остановилась, оглянулась по сторонам, вздохнула тяжело и зашла в вагон.
Я вдохнул свежего воздуха и пошел за ней.
Как я и говорил вагон практически был пустой, а кто и был или просто спал, или же заторможено таращился в окно.
Наши соседи были не исключением, фарфоровая кукла смотрела в окно, а её молодой человек спал или делал вид, что дремлет.
Тианы ещё не было в купе, поэтому я сходил налил себе, ей кипятка, и стал дожидаться свою странную соседку.
— Спасибо, — радушно ответила она, — так, о чем я это, а даааа! У меня есть интересный рассказ, слушай.
Её снова подменили, ещё пару минут она была задумчивой серьезной, а тут снова привет, ну фурия, состав не спеша начал ехать.
жажда
Темная беспросветная глубина, песчаного океана уносила меня все дальше и дальше куда-то за горизонт осознанности…
Я очнулся во втором часу ночи от дикой жажды, находясь среди пустыни совершенно один, лёжа на холодном песке, с выжженным лицом и обезвоженным телом. Губы мои потрескались и покрылись болезненными рубцами, попытавшись облизнуть их, я почувствовал болезненное соприкосновение наждачной бумаги, в тот же миг я издал тихий болезненный вопль. Стопы от долгой ходьбы распухли, и местами кровоточили. Я смотрел на них, отрешённо, словно они были чужие, и принадлежат совершенно другому человеку.
мотря небо, покрытое миллиардами звёзд и созвездий, растворяясь в этой бесконечности, становясь такой же светящейся точкой, меня тревожил только один вопрос: буду ли я яркой звездой? Или едва видимой, которую особо никто и не замечает…Скорее второе… Я был где-то вверху и смотрел на полуживого мужчину, лежащего внизу.
Когда-то он Рон, так звали того мужчину, знал, что вон та с острым краем и тремя яркими огоньками на небе, является созвездием Ориона, это он отчётливо помнил, так как показывал его своему маленькому сыну Сиду.
— Смотри Сид, видишь на небе воооон там созвездие Ориона? Мужчина взял своими крепкими руками малыша, посадил на шею и указательным пальцем показал ему на вверх — воооон, там на вверху, где горят три точки в линию
— Нет, не вижу, вот одну только вдалеке, это же полярная звезда? Да, пап?
— Да малыш, её ты узнал, молодец, а помнишь я тебе показывал большую медведицу?
— Да-да помню, — восторженно подскочил Сид, — ты ещё говорил, что она похожа на кувшин, да?
— Все верно, сынок, а сможешь её найти?
Мальчик стал старательно искать звёзды, напоминающие кувшин
— Вон там? — Снова восторженно запрыгал на шее малыш и стал тыкать своим маленьким пальчиком в небо.
— Не отводи взгляд от неё, видишь её крайнюю звезду самую яркую и угол медведицы?
— Угу.
— А теперь проведи от крайних звёзд, до угла медведицы линию и опускайся по ней ниже …опускаешься?
— Ага.
Малыш взволнованно следил, за тем, как его отец рисует на небе невидимую линию.
— Вот, там три ярких, три огня звёзды, стоящие в ряд, это и есть часть созвездия Ориона, ее главная часть.
— Вижу — вижу папа, вон там, вон там — мальчик вновь показывал своим крохотным пальцем в небо, — Папа, а где остальная часть?
— А остальную часть я покажу тебе, когда ты сделаешь уроки.
— Хорошо, па, я мигом.
Рональд спустил Сида, а тот побежал домой в свою комнату, а он посмотрел еще раз на небо, затем ухмыльнулся и пошел искать журнал по астрономии, так как сам не знал точно где вся его часть.
Воспоминания хлынули на мужчину волной; жена стоит у плиты и готовит какой-то гарнир, рядом на полу играет с машинкой ребёнок, вдруг Рон встрепенулся и увидел, что кто-то чужой, подошёл и обнял его жену Маргарет, потом поцеловал в щеку, а затем взял на руки Сида и стал его подкидывать высоко-высоко, а тот смеялся от радости. Этот человек, кого-то ему напоминал и наконец он узнал себя, это был он- Рональд, картинки сменялись одна за другой, вот они едут все вместе на машине в парк, как здесь светло, весело, хорошо, жена предлагает ему стакан холодного лимонаду, мужчина берет его, выпивает, потом ещё один, и ещё, но он никак не может напиться, что за чертовщина?