Мужчина бредил, а когда приходил в сознании лежа на холодном песке, мечтал увидеть снова свою жену, сына, сказать, как скучал по ним, как сильно он их любит и как хочет снова попробовать, тот прохладный лимонад из своего воспоминания.
ААаааа, если бы ни этот проклятый двигатель! Вскричал он из последних сил и начал выстраивать последовательность, которая привела его к этому ужасному месту.
Почтовый самолёт, на котором я работал почтовым курьером, потерпел крушение, из всех людей находящихся в нём, состоящего из двух летчиков и трёх пассажиров, в том числе и меня, остался в живых только я, только я один, мне повезло спастись, но удачу расхваливаешь только первые дни, жажда и голод начали сводить меня с ума постепенно, сначала я молился Богу за свое спасение, но благодарность моя быстро переросла в ненависть, ругая всех на свете, и сетуя, что это мое наказание; за постоянные запои по выходным, пропуск воскресных служб, после этих загулов, я превращался в беса и выплескивал всю желчь, обиду за свою никчемную жизнь на своих родных, в особенности жену Маргарет.
— Рон, ну посмотри в кого ты превращаешься в каждые выходные! Какой ты пример подаёшь сыну, я понимаю, тебя, работы практически нет, ты перебиваешься разовыми заказами, но нельзя унывать, как говорит Пастор: «уныние — это грех, которое ввергает наши заблудшие души в ещё больший соблазн, мы должно твердо противостоять ему.»
Тогда я был снова пьян вспылил и наорал на неё сказав: " Хорошо этому святоше учить нас простых людей морали и этике, когда он находится на полном обеспечение и ему не нужно думать откуда брать деньги на еду, ипотеку, одежду… Плюс, каждое воскресенье эти чёртовы поборы! …" Если бы ты тогда сделала аборт, все было по-другому.
После этого она убегала, закрывалась в ванной и рыдала, а я, протрезвев, чувствовал себя последней скотиной. Я извинился, говорил, что виноват, что очень люблю её и Сида. Мы мирились, на какое-то время, а потом снова счета счета эти проклятые бумаги о том, что я всем должен сносили мне крышу и я снова брал в руки спиртное. Как — то после очередной ссоры с извинениями, мы завтракали это был понедельник 13 сентября, я как раз глянул на календарь, который висел возле холодильника, ко мне влетает мой закадычный друг и кричит
— Ты мне должен Рон, я нашел тебе место в почтовом отделении! Зарплата хорошая, ещё и отложить на черный день останется, они ждут твоего звонка, я им тебя порекомендовал! — Все он это радостно кричал разбудив, наверное, пол квартала, своим громогласным голосом.
Я стоял удивленный и не мог ничего сообразить, потом только осознал, что он мне сказал.
— Но как?
— Очень просто, у нас один из сотрудников мистер Петерсон, вышел на пенсию и его место почтового курьера теперь вакантно, — все также радостно отвечал он мне, говоря теперь уже тише — я сразу же подумал про тебя дружище! Так, что давай приводи себя в порядок, ноги в руки, вперёд и звони, вот номер! — Он достал из внутреннего кармана визитку и с широкой улыбкой похожей на жабью протянул радостно мне.
Так, я стал почтальоном и курьером в одном лице.
Кара Господня настигла меня — с такими размышлениями валялся изнеможенный полностью отчаявшийся человек. Прождав почти три дня помощи у самолёта, с самодельным шалашом сделанных из его обломков, я решил покинуть свое убежище и попытаться найти людей, воды или хоть что-то, что могло бы спасти мою бренную несчастную жизнь.
Скитаясь день от о дня по пустынному океану, не найдя никого и ничего, разве только пару раз причудился мираж, к которому я бежал из последних сил, увязая и падая в проклятое сухое сыпучее болото, снова вставал и шёл, а приближаясь все ближе к нему я понимал всю тщетность и беспощадность этого места. Я не кричал, не бился в истерике, просто стоял и смотрел, как растворяется в небытие мое спасение.
Два дня назад закончилась последняя бутылка воды, казалось, что внутри моего несчастного тела так же мертво и сухо, как и все вокруг.
Странно, когда у тебя в избытке, казалось самого доступного вещества на планете, в жизни, ты даже, не задумываешься о ее цене, впрочем, так почти со всеми вещами, да и с людьми тоже…Эххх сейчас бы я отдал все за небольшое количество воды, продал бы душу, хотя, что я такое говорю нет-нет, её я бы ни за что не продал, не обменял, она всецело принадлежит моей жене Маргарет, когда я ей произносил клятву на свадьбе, то подарил ей её и свое сердце, что я мог ей ещё дать, ведь кроме их у меня больше ничего не было, любовь, моя Марджи, Рон куда-то вверх поднял обожжённую руку и провел ладонью по небу, прикоснувшись к незримому силуэту своей жены.