Хок заученно придал своему лицу безмятежное спокойствие. Никогда не показывай настоящих чувств. Никогда не показывай, о чем ты думаешь, даже когда тебя терзает самая сильная боль. Как хорошо он выучил этот урок, преподанный королем Яковом.
Но, все-таки, она сможет выжить.
— Эта девушка — не услуга, которую я могу оказать тебе. Я отдам ее тебе, если — и только в этом случае — если она захочет тебя, — сказал он, наконец. Если она умрет, он потеряет ее. Если она выживет, то он тоже потеряет ее — это будет цена за ее спасение. Но в этом случае, все может быть и иначе. Неспособный укротить гнев, который, как он знал, сверкал в его глазах, он снова закрыл их.
— Согласен. Ты отдашь ее мне, если она захочет меня. Запомни свои слова, Лорд Хок.
Хок вздрогнул.
Когда он снова открыл глаза, Адам приложил свою руку к лицу его жены. Капельки пота блестели вокруг ее губ и на лбу. Рана на шее почернела, кожа вокруг нее отливала зеленью.
— Прикасайся к ней только для того, чтобы вылечить ее, кузнец, — предупредил его Хок.
— Это сейчас. Когда она поправится, я прикоснусь к ней везде, где она пожелает.
— Вот именно — там, где она пожелает, это ключевое слово.
Адам прикоснулся ладонью к щеке Эдриен, внимательно изучая рану на ее шее.
— Мне нужна горячая вода, компрессы и дюжина прокипяченных льняных тряпок.
— Принесите горячую воду, компрессы и дюжину прокипяченных льняных тряпок, — прокричал Хок кому-то за закрытой дверью.
— И мне нужно, чтобы ты вышел из этой комнаты.
— Нет. — Ответ Хока был таким же окончательным, как сама смерть.
— Ты уходишь или она умрет, — пробормотал Адам таким тоном, как если бы просто сказал: — Идет дождь, ты не заметил?
Хок не сдвинулся с места.
— Сидхок Джеймс Лайон Дуглас, у тебя есть выбор? — удивился Адам.
— Ты знаешь все мои имена. Как ты узнал так много обо мне?
— Это мое дело, как я узнал о тебе так много.
— Как я могу знать, что это не ты выстрелил в нее стрелой с неким неизвестным ядом, который не является каллаброном, но его действие похоже на него, и сейчас ты притворяешься, что знаешь лекарство — и все для того, чтобы ты мог преспокойно украсть мою жену?
— Абсолютно точно, — Адам пожал плечами.
— Что точно? — прорычал Хок.
Глаза Адама блестели как холодные камни.
— Ты не знаешь ничего. Ты должен сделать выбор. Ты сможешь спасти ее сейчас, в этот момент, Лорд Хок? Я думаю, что нет. Какие у тебя есть возможности? Она умирает от чего-то, это можно видеть достаточно ясно. Ты думаешь, что это каллаброн, но ты не уверен. Что бы это ни было, это убивает ее. Я сказал, что я могу вылечить ее и попросил за это от тебя услугу. Какой на самом деле выбор у тебя есть? Говорят, что тебе легко даются трудные решения. Говорят, что ты можешь, не моргнув, свернуть гору, если ты этого захочешь. Говорят, что у тебя безошибочное чувство справедливости, правильного и неправильного, чести и сострадания. Говорят также… — Адам скривился при этом, — что ты замечательно хорош под простынями, или так просто заявила одна женщина, и это очень сильно оскорбило меня. В действительности, о тебе говорят просто слишком много, чтобы ты мог мне понравиться. Я прибыл сюда, чтобы ненавидеть тебя, Хок. Но я прибыл сюда не для того, чтобы ненавидеть эту женщину, которую ты зовешь своей женой.
Адам и Хок смотрели друг на друга с едва обуздываемым стремлением к насилию.
Эдриен резко вскрикнула и задрожала в объятиях Хока. Ее тело конвульсивно дернулось, затем вытянулось, как будто растянутое на дыбе. Хок с трудом сглотнул. Какой у него есть выбор? Выбора не было, выбирать было не из чего.
— Вылечи ее, — проговорил он сквозь стиснутые зубы.
— Ты окажешь мне услугу, о которой я прошу? — спросил кузнец.
— Как мы договорились. Только если она выберет тебя.
— Ты не будешь накладывать никаких ограничений на время, которое она захочет проводить со мной. Я буду добиваться ее с этого дня и впредь, и ты не будешь предостерегать ее против меня. Она будет свободна, чтобы встречаться со мной, когда пожелает.
— Я тоже буду добиваться ее.
— В этом и состоит игра, Хок, — мягко сказал Адам, и Хок наконец-то понял. Кузнец не хотел, чтобы он просто так отдал ему свою жену. Он хотел соревнования, битвы за ее благосклонность. Он хотел открытого противостояния, и он намеревался выиграть.
— Ты взбесишься, когда я заберу ее у тебя, ужасный Хок, — пообещал кузнец. — Закрой дверь, когда будешь уходить.
Глава 10
— Как это возможно, Гримм, что мир человека может перевернуться вверх ногами, и он даже не имеет шанса предвидеть это и предотвратить?
Хок начал пить с того момента, как закрыл дверь за своей женой и кузнецом. Он с решительностью пытался добиться того, чтобы его голова кружилась, ноги подкашивались, и ныл живот, но он у него это не получилось.
— Ты веришь, что он сможет вылечить ее, Хок?
Хок задумался на мгновение.
— Да, Гримм. Есть что-то неестественное в Адаме Блэке, и я собираюсь выяснить, что это такое.
— Что кажется тебе подозрительным?
— Я не знаю, Гримм. Я хочу? чтобы ты разузнал все о нем, все что сможешь. Расспроси каждого в замке, пока не получишь какие-нибудь ответы. Откуда он приехал, когда он приехал сюда, кто его родственники, что он делает на протяжении дня. Я хочу знать о каждом вздохе, который он делает, о каждой его отлучке по нужде.
— Я понял, Хок.
— Отлично.
Они оба повернулись, чтобы посмотреть на дверь, ведущую в Зеленую комнату. Прошло несколько часов с того момента, как кузнец закрыл дверь. С тех пор изнутри не донеслось ни звука.
— Кто пытался убить ее, Хок? — озадаченно спросил Гримм. — Безумная Джанет была практически затворницей. Если судить по слухам из замка Комина, не более пяти человек когда-либо видели ее. Как могла девушка, находящаяся так далеко от общества, оскорбить кого-то так сильно, что вызвала жажду убийства?
Хок устало потер голову. Его желудок сводило судорогой, и виски не помогало ему. Подчиняясь внезапному импульсу, он переставил бутылку подальше от себя, в направлении Гримма.
— Не позволяй мне больше пить. Мне нужна ясная голова. Сейчас я просто не могу думать. Он касается ее, Гримм. Он может протирать ее тело, глазеть на нее. Я хочу убить его.
— Так сделай это, когда он вылечит ее, — просто сказал Гримм.
— Я не смогу!
— Тогда я сделаю это для тебя, — предложил всегда преданный Гримм.
— Нет. Мы заключили договор.
— Ты заключил с ним договор? — Глаза Гримма распахнулись в изумлении. — Катись все к дьяволу! Ты никогда не нарушишь договор. Почему ты был глуп настолько, чтобы заключить договор с человеком, которого ты терпеть не можешь?
— Он может спасти мою жену.
— Когда это ты успел проникнуться к этой Безумной Джанет такими чувствами, которые, как ты клялся, ты никогда не будешь испытывать к жене?
— Заткнись, Гримм.
— Что это за договор, Хок? — упорно стоял на своем Гримм.
— Он хочет Эдриен.
— Ты отдашь ему Эдриен?
— Гримм, не спрашивай меня больше. Просто разузнай что-нибудь — все, что угодно — об этом человеке по имени Адам Блэк.
— Будь уверен, я это сделаю.
* * *
— Ты безупречна, красотка, — сказал кузнец, в то время как его угольно-черные глаза рыскали по ее обнаженному телу, завернутому во влажные простыни.
— Безупречная и преступная, — сонная Эдриен не придала значения своим словам.
— Определенно преступная.
Он не мог знать. Это невозможно.
— Что ты под этим имел в виду? — Она испытывала трудности, выговаривая слова, и не была уверена, что ей удастся издать хотя бы звук.
— Только то, что должно быть что-то преступное в женщине такой красоты, — лукаво ответил он.
— Во мне нет ничего преступного, — сдержанно запротестовала она.
— О, красотка, думаю, что в тебе достаточно преступного.