— Я всегда сражаюсь честно.
— Ты лжёшь, шут. Ты жульничаешь на каждом повороте.
— Я никогда не жульничаю!
— Ну так и не делай этого сейчас, — предупредил Хок, когда они сошлись. — Голыми руками. Один на один, ты сходен со мной по размерам. Сравнишься ли ты со мной в силе, скорости и умении? Думаю нет.
Адам лениво пожал плечами.
— Ты пожалеешь о том дне, когда появился на свет, милый птенчик. Я уже победил тебя и забрал твою жену, но сегодня я решу твою судьбу. Сегодня я разрушу Далкит до такой степени, что ветер только будет гнать к обрывами скал гранитные обломки в голодную пасть моря. Твои кости будут среди них, Хок.
Хок откинул назад тёмноволосую голову и расхохотался.
* * *Укрывшись в густом тумане, двор Туата-Де Данаан наблюдал за битвой.
— Хок побеждает!
Серебристый вздох.
— Такой мужественный.
— Посмотри, как он двигается! Быстр, как пантера, беспощаден, как питон.
— Не думай о нём, он сейчас в полной безопасности от всех нас. Я так приказала, — сказала Королева с холодным порывом ветра.
Долгое молчание.
— Шут будет играть честно? — осведомилась Эйн, независимый, робкий эльф.
Королева вздохнула.
— А он играл честно когда-нибудь?
* * *Эдриен схватила руку Марии и шумно задышала, когда почувствовала мягкий удар в своей матке. Почему-то это ощущалось, так словно Хок был рядом и нуждался в её силе и любви. Словно что-то волшебное парило в воздухе, почти достаточно осязаемое для того, чтобы она могла ухватиться за это своими тонкими пальцами. Она крепко зажмурила глаза и приказала сердцу лететь сквозь пропасть времён.
* * *Адам зарычал.
— Хватит с меня этого идиотизма смертных. Пришло время покончить с этим раз и навсегда. — Он был весь в крови, с разбитой губой и сломанным носом. Адам воспользовался своей бессмертной силой, чтобы повергнуть Хока на землю у своих ног. Меч появился в руке Адама, и он прижал клинок к горлу смертного. — К чёрту Договор, — пробормотал Адам, раскачивая острым как бритва остриём, продвигаясь к яремной вене Хока. Он приподнял бровь и засмеялся над упавшим смертным. — Ты знаешь, на минуту я забеспокоился, что ты сумел узнать кое-что такое о моей расе, то, что мы не хотели бы, чтобы смертные знали. Но похоже, я был прав насчёт тебя с самого начала, и моё беспокойство оказалось беспочвенным. Ты действительно тупоголовый. Ты и правда считал, что сможешь взять надо мной верх в кулачном бою? — Адам покачал головой и поцокал языком. — Вряд ли. Нужно нечто большее, чем это, чтобы одержать победу над таким, как я. О, и кстати, приготовься умереть, смертный.
Но его угроза не вызвала даже намёка на дрожь у легенды у его ног. Вместо этого Хок высокомерно взялся рукой за лезвие и заглянул глубоко в глаза Адаму. Мощью взгляда смертный вцепился в Адама, удерживая со всей силой, которой он обладал.
Адам напрягся, и вспышка неуверенности сверкнула на его лице.
Хок улыбнулся.
— Амаден Ду, и так я принуждаю тебя…
Адам застыл и его челюсть отпала, опровергая совершенно человеческое выражение изумления. Меч испарился из его руки, когда слова древнего ритуала принуждения крепко стянули его.
— Ты не можешь сделать это! — выкрикнул Адам.
Но Хок мог и он сделал.
Адам рычал низким гортанным рёвом. И это был совершенно нечеловеческий звук.
Двадцатью минутами позже Адам недоверчиво и изумленно приоткрыл рот. Хок на самом деле развернул пергаментный свиток из своего споррана и читал очень длинный, очень специфический перечень требований.
— …и ты никогда не подойдёшь близко к Далкиту-на-море снова…
Адам вздрогнул.
— Ты почти закончил, милый птенчик?
Хок продолжал, не прерываясь и разворачивая дальше свой свиток.
— Ты что там чёртову книгу написал? Ты не можешь так делать, — сказал Адам сквозь стиснутые зубы. — Ты должен отдать один приказ. Ты не можешь читать это всё целиком.
Хок засмеялся почти в голос. Надувательство сейчас начнётся. Переменчивый эльф попытается воспользоваться любой лазейкой, какую только сможет найти. Но Хок не оставил ему никаких лазеек. Он продолжал читать.
— Я сказал, прекрати, ты, инфантильная, мяукающая смертная кучка. Это не сработает.
— …и ты никогда…, - продолжал Хок.
Адам рычал и бесился, его застывшее лицо побелело еще больше.
— Я прокляну твоих детей, детей твоих детей. Я прокляну Эдриен и всех её детей…, - злобно дразнил его Адам.