Сойдёт. Весна и тепло, по дороге просохну.
Скорее всего, мне придётся так делать не раз. Нож оказался прекрасным подарком. Быть Человеком — значит бороться за жизнь.
Подвал заливало. Я ещё раз взглянул на Азима и вышел на улицу.
До крыши я добрался к закату. Сначала идти было просто, прохожие скалились, рычали и драпали. Потом за мной увязалась толпа.
Меньше всего я хотел убивать ни в чём не повинных сородичей. Пришлось, улучив подходящий момент, прыгнуть в пролом и бежать, запутывая следы. Оторвавшись, дальше я двигался скрытно.
Юка встретила недружелюбно.
— Где ты лазал? — она отшатнулась. — Ты пахнешь кровью! Снова кого-то убил?
— Не твоё дело.
Юка посмотрела на меня, будто на чужака, и притихла. Кажется, испугалась.
Я опустился на парапет.
— Подождём темноты.
Юка села чуть в стороне.
Ну и пусть.
День догорал. Солнце медленно опускалось куда-то за равнодушные чёрные здания. Эйфория прошла, сменившись гнетущей тоской.
Та же крыша, и та же Юка. Только, теперь всё иначе.
Нельзя получить что-то, не потеряв. Всё не так просто. Я стал другим, и Юка это заметила. Внутри теперь жили Басир и Азим — я постоянно видел их лица.
Кто я теперь такой?
Властители убивают нас, а иногда — своих. Я поступаю так же.
Чем же я лучше Властителей?
Верный ответ: ничем. Но это не значит, что Властители правы.
Бежали минуты, и Юка оттаивала. Сначала она придвинулась ближе, потом начала разговор.
— Я тебя понимаю…
— Навряд ли.
Юка скривилась, как будто от боли.
— Нет, понимаю! Я знаю, что значит — пустота. Из меня вынули душу, сожрали сестру и отняли родителей, — на щеке заблестела слеза. — А теперь я теряю тебя…
Я вдруг заметил пятнышко в виде цветка яркогня на её подбородке — такое же, как у мамы. Раньше его точно не было. Значит, мои подозрения были верны.
Юка продолжила:
— Я понимаю и тебя не сужу. Я не боюсь пахнуть кровью, как ты.
— Ты о чём?
— Об Эарне…
— Хочешь убить Эарна? Но как?
— Уж точно, не тем пистолетиком, — в синих глазах сияла решимость — сквозь боль. Куда подевалась милая девочка! Наверно, я больше её никогда не увижу. Разве что, в воспоминаниях. — Дин! Я готова на всё! Но что нужно делать? Взорвать Храмы? Разрушить Главную Башню?
— Юка, ты разве не поняла? Если убьёшь Оленя, придёт другой. Если убьёшь Властителя, появится новый. Грубая сила тут не поможет.
— А что, если убить их всех? Властителей мало, а нас — целый Город!
— Город? Вообще-то, нас двое!
Я не многое чувствовал, но даже меня удивила её кровожадность и безрассудство. Город способен сделать монстром любого!
Меня, например. А теперь он взялся за Юку.
— Ты избранный! — уверенно заявила девчонка. — Ты можешь на них повлиять! Люди должны ненавидеть Властителей, а не друг друга!
Мне стало казаться, что со времён поцелуев на этой крыше минули тысячи лет.
— Юка… Вспомни, какими мы были… Хочешь построить счастье, замешанное на крови — как голокожие?
Рысь дёрнула ушками и промолчала.
— Убивший Змею сам становится Змеем! Истинный враг — не Властители и Архонты, а ужас, сидящий внутри. Страх исчезнет — и в Храм никто не придёт! Страх исчезнет — никто не подчинится властителям! — я говорил уверенно, твёрдо, надеясь её убедить: — Ещё один враг — это глупость, мечты о никчёмных вещах. Не будет её, остановятся фабрики.
— А как тогда Город будет существовать?
Я усмехнулся, но очень невесело.
— Ну вот, мы дошли до основного врага — желания быть рабом! Хочешь сложить ответственность? Не знаешь, как жить без заботы Властителей?
Юка надулась, а я произнёс:
— Они ведь глупее нас, видела это сама. Значит, не пропадём!
Я вдруг осознал, что говорю ерунду. Мы изгои, против нас целый Город, а я рассуждаю, как будто Верховный Властитель! Дожить бы до завтра!
Впрочем, я готов был отдать свою жизнь для того, чтобы люди забыли о глупых желаниях, вместо веры — стремились бы к знаниям, вместо заботы о Стае — мечтали бы о процветании всех. Мне не страшно, да вот незадача: Люди такими быть не хотят!
Я заметил клочья на парапете и понял, что Юка взрослеет. Глаза, уши, мышцы вскоре изменятся, а шерсть заменят пластины брони. А у меня самого ничего ещё не началось, хоть я и старше. Похоже, что с кодом я перемудрил. Где сбой, уже не найти. Неужто останусь подростком, а Юка мне будет, как мать?
— Юка, куда мы пойдём?
— Всё равно.
— Тогда, пожалуй, на Юг.