— Позволите?
Как только взгляд старика дошел до угольных глаз, он резко дернул дверь, но сильная рука остановила ее, а из разжатого кулака выпала пара монет. Подумав полминуты, он нагнулся, сгреб гроши и отпустил дверь.
— Крысу б не пустил, но не щас выбирать, — владелец жилища развернулся и кивнул кому-то, стоящему справа от прохода.
Сделав шаг внутрь, Скеитрир увидел в полумраке ещё двоих: тот, кому кивнул старик был парнем лет четырнадцати с большими испуганными глазами и самодельным копьём в руках. Второй — тень в дальнем углу помещения, совсем ребенок, натягивал тетиву лука, направив стрелу на вошедшего.
— Ты сюда за той бандой приперся? — не оборачиваясь спросил старик.
Скеитрир хотел ответить отрицательно, ведь среди авантюристов оплата услугами была не редкостью. Если старик подумает, что наемник прибыл за чем-то другим, то уплатой проживания станет уничтожение банды, но тот перебил его:
— Хотя плевать. Рыцарь богов с отрядом уже прибыли и убьют этих подонков. Я хочу попросить о другом: эти гады обобрали нас догола. Можешь подождать, пока их перемочат, и вынести все добро? — старик пристально посмотрел на гостя, — Хоть как-то отплатишь, что в моей хате ошиваешься, нелюдь.
— И как мне узнать, что из награбленного твое?
— Те разница какая? Раз попросил я, то тащи все че найдешь. И себе часть бери. Там должно быть много. Многие из наших им платили. Многим оно уже не нужно. Главное в зерне ищи, они в него старались прятать…
Это были последние слова, услышанные авантюристом. Умостившись в углу, он заснул с полузакрытыми глазами, больше размышляя о завтрашних проблемах.
*****
Утро было солнечным. Скеитрир проснулся первым и бесшумно покинул приютившее его жилище. Конь был на месте, привязан к дереву у дома. Линза в глазу заработала, приблизив склон холма. Небольшой горб на нем не был раскопан — припасы на месте. Не то, чтоб он не доверял людям, что оказали ему помощь, но лучше быть излишне осторожным, чем обобранным.
Сперва странник решил прогуляться по самому поселению, и разведать обстановку. Не прошло и минуты, как он наткнулся на того самого святого рыцаря со взводом стражников.
Сребристо-белый шлем с красным пером на макушке, словно маяк, гордо блистал на солнце, возвышаясь на три головы даже над самыми рослыми из солдат. Столь же ослепительно белая броня покрывала все тело, если закованную в доспех субстанцию можно так называть, лишь с тонкими полосками кожи на суставах. Хоть металлические одеяния и выглядели как обычная, почти невесомая, одежда, но даже на глаз можно было определить, что сделаны они из тех же материалов, что лишь в мизерных количествах нашиты на плаще Скеитрира. За спиной командира развевался плащ, дополнявший образ прекрасного воина.
Новоприбывший спаситель раздавал приказы свите, и та расходилась патрулировать селение, или отправлялась небольшими группами на поиски мародеров. Нет, нет, нет. Он точно прибыл за головами целей Скеитрира, за его славой, за его деньгами. Однако оваций он получит в разы больше, чем какой-то наемник. Пускать этот законный беспредел на самотек точно нельзя. Достав из кармана листовку с заказом, он уверенным шагом направился к рыцарю.
— Пресвятейший, как я полагаю, вы прибыли убить наглецов, посягнувших на это поселение? — оставшиеся стражники обернулись на слащавый голос. Их командир тоже лениво повернул голову. Из тонких щелей в забрале шлема заструился ослепительный белый свет.
— Чего тебе, бродяга? — прозвучал крайне пренебрежительный голос, который принадлежал существу, явно не являющимся человеком, и был больше похож на что-то среднее между раскатом грома, и мелодичной музыкой. Вспоминая про сущность святых рыцарей, Скеитрир осознавал, что даже у него с людьми родства больше, чем у этих так называемых «отмеченных богами».
— Я — авантюрист, и я взял заказ на уничтожение этой банды. Надеюсь, вы ознакомлены с законами кодекса и знаете, что не имеете права отбирать мою работу, — на самом деле он не знал, есть ли такое правило или нет, и лишь уповал на равное его неведенью неведенье оппонента.
Некоторые проходящие мимо селяне начали останавливаться и заинтригованно наблюдать за намечающимся спором. Святых рыцарей боялись, причем все. Даже восхищались ими в основном с расстояния, не то, чтоб так дерзить им. Тем временем воин обвел наемника взглядом, точнее сказать, Скеитриру так показалось, ведь глаз то у первого и не было, и, опять же образно, усмехнулся:
— Авантюрист, значит? — опять этот гул вместо слов. Окружающим то он казался чем-то божественным, а вот Скеитрира раздражал своим искусственным величием, — Даже если это правда, то ты не выглядишь как способный воин.
— Извольте, но законы кодекса не запрещают авантюристу браться за любую работу…
— Даже если он не справиться?
— Именно.
— Раз есть желание проститься с жизнью — твое право.
— Но капитан! — удивлённо воскликнул один из солдат, — Мы что, расстроим все планы из-за этой крысы?
— Конечно же нет. Я выдвинусь по полудню, как и предполагалось, — далее к Скеитриру, — коли будет желание — присоединяйся. Может хоть в группе не помрёшь.
— Да я б и келера на это не поставил, — прозвучал насмешливый голос кого-то из стражников.
— Так значит? — Скеитрир моментально развернулся в сторону, с которой донеслось отличное, лишь по его мнению, предложение, — Значит спорим на келер, что я легко справлюсь и в одиночку!
Со всех сторон прозвенел оглушительный смех, из коего выделялись раскаты предводителя отряда. Скеитрир порицал себя за то, что его всегда можно столь легко спровоцировать любым спором.
— Забавный ты конечно, бродяга, — остановил смех рыцарь и обратился к виновнику веселья, — но, все равно, мне отчитаться о выполнении необходимо. Пойдешь со мной. Заодно и позабавишь своими трюкачествами.
Перечить ему было бы себе дороже. А его отряды в любом случае нападут на след раньше наемника, даже отправься он прямо сейчас. Потому Скеитриру не оставалось ничего иного кроме как вернуться за конем и припасами и дожидаться рыцаря в местном трактире.
Когда солнце стало в зенит, снаружи вновь послышался звон металла. Авантюрист, до этого грабивший селян путем азартных игр, сгреб монеты в карман, залпом осушил стакан бренди и вышел на свет. На лошади, раза в полтора больше виденных им ранее, восседал сам святоша, вновь окруженный своими людьми. Оседлав скакуна, Скеитрир подъехал к нему.
— Все же явился? — он вновь обратился к солдатам, — Что ж, все оставайтесь здесь. Помогите местным с отстройкой разрушенного и не теряйте бдительности. Ты — за мной.
Он двинулся по направлению к холмам, а путник поравнялся с ним.
— Мои люди обнаружили сброшенный груз в паре миль к западу, а также разглядели вдалеке следующую стоянку. Ты же лишь найдешь их для меня. Понятно?
— А что, великому святому рыцарю даже собак не досталось для столь значимой миссии?
— Зачем же, коли есть замена подешевле? — выпад явно предназначался Скиту.
— Как-то нелестно ты отзываешься о собственных бойцах. К слову, раз человека твоей мощи послали охотится на жалкую шайку, то может не стоило в поселке их бросать? Вдруг кое-кого в землю втопчут?
— Раз уж такой предусмотрительный, то чего сам как на прогулку вырядился? Не боишься, что стрела в шею прилетит?
Хоть это и было неприятно признавать, но замечание было верным. Одеяния Скеитрира тут же обросли металлическими пластинами.
— О, так ты не просто крыса, а тот самый демон Гильдии Хеленпика. Кажется… Секир! Это ж как тебя так далеко от Митиракта занесло то, а?
— Скеитрир.
— Ах да, приношу извинения, Скеитрир. Раз ты так горишь желанием представиться, то имя мне — Ланос ван Каярнгриф, рыцарь Великого Храма, одаренный самим солнцем… — далее последовало перечисление неисчислимого количества всех его званий и титулов, которые авантюрист со всем уважением проигнорировал.