— Зарёна мне рассказала, что вы её спасли, — дружелюбно и ласково начала женщина.
— Если бы рядом не оказалось такого доброго человека… я… — предпоследнее слово плутовка выделила интонацией.
Мало того, что тут стояла, да ещё и мать сюда притащила, поставив меня в такое неловкое положение, так ещё и условия мне выставляет о неразглашении моего происхождения. А до женщины не доходит, что я испытываю: пялится на меня своими глазищами…
— Она у меня единственная родная кровиночка! — всхлипнула женщина, обняв девушку свободной рукой — кочергу она уже отбросила за ненадобностью.
— И нас тут никто не любит! — заревела Зарёна.
Да я это давно уже понял. И надо бы посочувствовать вашему горю, да вы мне уж очень испоганили настроение.
Ворчливо спрашиваю:
— Где у вас рукомойник?
— Ох… А мы и не… Простите нас, пожалуйста! — всполошилась хозяйка.
И едва ли не побежала указывать мне путь. То есть, шагов пять-десять: рукомойник висел неподалёку. Хорошо сейчас ночь, почти все люди спят…
Вымыв руки, хотел оставить их высыхать самостоятельно. Зарёна сбегала в дом, притащила мне рушник с красной, красивой вышивкой, в линиях которой чувствовалось больше утончённого и изящного, выдуманного мастерицей, чем традиционного, свойственного узорам Белого края. Я залюбовался и не хотел прикасаться к этому прекрасному рукоделию: опять во мне проснулась кровь моего народа, но девушка твёрдо вручила мне его.
— Если нравится: выстирай — и забирай насовсем.
И собой хороша, и рукодельница, а люди её не уважают, презирают. Не то завидуют, не то им что-то известно о том эльфе.
Мать Зарёны затащила меня в дом, угощать и благодарить. Порывалась ради меня убить одну из своих немногочисленных куриц и приготовить её для меня. И у меня, и у девушки лица так исказились от отчаяния, что женщина досадливо взмахнула рукой. И подозрительно на меня взглянула. Соврал, что меня уже в доме старосты напичкали всем: и овощным, и мясным, причём так, что более ничего в меня уже не лезет. Вроде бы поверила. Значит, к её дочери перешло присущее эльфам отвращение к мясной пище. Хм, та ещё упомянула о способности усмирять животных… Остроухие ею редко пользуются: не дело людям знать обо всех их козырях. Скорее всего, у Зарёны проявилась и эта способность. Добавим сюда утончённый вкус и приличный слух, а так же красивую внешность. И на особом месте — заострённые сверху уши. К тому же, она заподозрила, что я — эльф или имею примесь эльфийской крови. Выходит, передалось ей многовато, то есть остроухий — её ближайший родственник. Но во внешности хозяйки нет особой утончённости и изящества. Значит, отец или кто-то из его родителей из Эльфийского леса. Впрочем, способностей у девчонки много, да и мать её красива, а в юности, похоже, и вовсе была неотразима. Учтём тягу остроухих к красивому. И выходит, что эльф — отец Зарёны.
Хозяйка нарушила мои размышления неожиданным предложением:
— А может, вы… заберёте мою дочь?
Растерянно уточняю:
— В каком смысле?
— В жёны, — в глазах женщины засияла надежда, — Вы — добрый человек. Вступились за мою дочурку. И ещё… вы ведь нарочно старались меня развеселить, заметив, что я несчастна, а остальные плохо ко мне относятся?
С трудом скрыл смущение, проворчал:
— Вы слишком хорошо обо мне думаете.
— Я заметила ваш сочувствующий взгляд. И то, что вы искренно обрадовались, когда я засмеялась. И вас воодушевил мой смех.
Они обе очень наблюдательны. И обе так смотрят на меня… Да если б я хотел, сто раз уже женился бы! И с большим удовольствием — на той синеглазке, которая не только внешне красива, но и умеет петь от души. Чем-то она меня зацепила… сильнее полуэльфийки… Сильнее остальных виденных мной красавиц… Но мне нельзя, нельзя ни в кого влюбляться! Если чрезмерно увлекусь, моя месть, все мои старания полетят к собачьим предкам! Значит, пропадут годы тренировок… И проклятый убийца продолжит жить себе припеваючи! И выйдет, что уход моих родителей за Грань сойдёт ему с рук… Нет, ни за что! Покуда я жив, буду готовиться к мести! И не пущу в своё сердце ничего, что может мне помешать!
"Тень ушедшего" 1.2
Видя, как омрачилось моё лицо, хозяйка попробовала меня разжалобить: