Люси через узкую щель в шторах наблюдала за происходящим на другой стороне улицы. Суеты вокруг дома Пэйнов было уже поменьше, но все-таки и сейчас там царило оживление: люди приходили, скрывались в доме, выходили из него; сад был полностью разорен и перекопан.
— Вы видели, что они там сотворили? — спросила Люси, подходя к Мэгги и принимая у нее из рук чашку с чаем.
Люси села на кровать и закуталась в простыню. Мэгги вздохнула с облегчением и подтвердила:
— Конечно.
— Это же мой дом, а они разрушили его почти до основания. Я сейчас не могу туда вернуться. Да и, наверное, никогда не смогу. — Ее губы подрагивали от гнева. — Я разглядела через открытую дверь, что творится в прихожей. Они сняли все ковры, подняли доски пола, наделали дырок в стенах. Они же разрушили дом!
— Люси, наверное, они что-то ищут. Это же их работа.
— Что? Ну что им еще надо? Держу пари, все мои драгоценности и одежда пропали.
— Уверена, вам все вернут.
Люси покачала головой:
— Нет. Я уже не надеюсь. Поначалу тоже так думала, а теперь, когда увидела, во что они превратили дом… Все надо начинать сначала…
— А деньги у вас есть? — поинтересовалась Мэгги.
— У нас были некоторые накопления. Не знаю, что будет с домом, с закладной… Сомневаюсь, что в таком состоянии его можно будет продать.
— Вам, наверное, предложат компенсацию, — предположила Мэгги.
— Не знаю, они такое натворили с домом, что я уже ничему не удивлюсь. — Люси подула на горячий чай, и ее лицо на мгновение окуталось облачком пара.
— Я пришла попрощаться, мне нужно съездить в Лондон дня на два, — напомнила Мэгги. — Думаю, вы здесь справитесь без меня.
— Конечно. Все будет в порядке.
— Холодильник забит, так что выходить в магазин не надо.
— Отлично, спасибо вам большое, — поблагодарила Люси. — Мне необходимо побыть одной, подумать, попытаться осмыслить произошедшее. Отдохнуть, в конце концов хоть телевизор посмотреть!
— В моей спальне, в тумбочке под телевизором, множество видеокассет, — сказала Мэгги. — Берите их, когда надоест телевизор.
— Спасибо, Мэгги. Обязательно.
В гостиной тоже был небольшой телевизор, но единственная во всем доме видеодвойка — телевизор со встроенным видеомагнитофоном — по причинам, известным лишь Руфи и Чарльзу, стояла в хозяйской спальне, в которой обосновалась Мэгги. За это она нередко мысленно благодарила Эвереттов. Ей часто случалось лежать без сна, и, если в это время по телевизору не показывали ничего стоящего, она смотрела какую-нибудь любовную историю или романтическую комедию из фильмотеки, собранной Руфью; Хью Грант, Сандра Баллок, Ричард Гир и Джулия Робертс помогали ей коротать долгие бессонные ночи.
— Вы уверены, что вам больше ничего не понадобится?
— Я сейчас даже думать ни о чем не могу, — ответила Люси. — Единственно, чего хочу, — так это почувствовать себя в безопасности и комфорте, чтобы хоть вспомнить, что это такое.
— Здесь вам будет хорошо. Мне действительно жаль, что необходимо так скоро покинуть вас, но я быстро вернусь. Ни о чем не беспокойтесь.
— Спасибо. Вам надо работать. Я совсем не хотела вам мешать, — уверила Люси. — Мне просто нужно убежище на короткое время, пока я не пришла в себя.
— А что вы вообще собираетесь делать?
— Не знаю пока. Вероятно, надо найти работу где-нибудь подальше от этих мест. Так что не волнуйтесь, поезжайте в Лондон, а я вас дождусь. — Люси встала с кровати и, поставив чашку на прикроватный столик, опять подошла к окну. Она стояла возле него, демонстрируя Мэгги свое великолепное тело, и смотрела на противоположную сторону улицы, на то, что прежде было ее домом.
— Ну, мне пора, — сказала Мэгги. — Сейчас подъедет такси.
— Пока, — ответила Люси, не повернувшись к ней. — Желаю хорошо провести время.
— Ну что, Мик, — приветствовал парня Бэнкс. — Надумал с нами поговорить?
После ночи, проведенной в камере, Мик Блэр был совсем не похож на того развязного и самоуверенного юнца, который дерзил на вчерашнем допросе. Сейчас он выглядел перепуганным ребенком. Наверняка перспектива провести несколько лет в подобных, а то и намного худших условиях подействовала на его воображение. Кроме того, как сообщил Бэнксу дежурный сержант, почти сразу, после того как его поместили в камеру, он имел долгий телефонный разговор с родителями, после чего его как подменили. Он уже не требовал адвоката. Пока не требовал.
— Да, — ответил Мик, — но скажите, пожалуйста, что сообщила вам Сара.
— Ты же знаешь, Мик, я не могу этого сделать.