Каждое слово било наотмашь, словно пощечина.
— Думал, — глухо отозвался Нейри, — но не пытался. То есть, я пытался — спорил, убеждал. А что я еще мог сделать? Схватиться, подобно вам, за кинжал и вонзить его в сердце брата?
— Да уж, в сердце брата — это, пожалуй, слишком. Но нас-то родственные чувства не связывали.
— А верноподданнические?
— Верность бывает разная, — отрезал Таскилл. — Есть верность королю, а есть верность стране. И когда они входят в противоречие нужно выбирать страну. Не согласны?
Что он может ответить? Что не согласен? Это будет ложь. Что согласен? Но тогда за что же карать тех, кто выполнил свой долг?
— Мой брат бездарно правил страной, — наконец выговорил он. — И я, по сути, ему не препятствовал. Но он был не первым и не последним никчемным правителем. Что же, всех за это убивать?
— Бездарное правление можно потерпеть. И мы терпели. Но Фьерра…
Страшное слово. Нейри проклинал себя за то, что не смог воспрепятствовать кровавому безумию брата. Изгой побери все это! Рейлор прав! За одну Фьерру Йеланд заслуживал, самое меньшее, свержения. Но как свергнуть законного короля? На это нужны колоссальные силы и годы подготовки. Годы, за которые он может превратить страну в руины. А что сделал он — наследный принц? Молча смотрел, ненавидел, проклинал. Какой в этом толк? Как это могло помочь Элару? А Таскиллы с Линсаром решились рискнуть своим благополучием, жизнью и честью ради страны. И какую же благодарность они за это получат? Темницу и плаху?
— Фьерра… — эхом отозвался Нейри, уже не скрывая боли. — Я понимаю вас, эн Таскилл. Понимаю мотивы, двигавшие вами.
— Но вы знаете не все, — перебил Рейлор. — Если бы вам довелось услышать рассказ Лотэссы, вы взглянули бы на короля другими глазами, хоть он и брат вам.
— Рассказ Лотэссы? — упоминание любимого имени взволновало Нейри. — Она говорила с вами? Разве она не в Дайрии?
— В Дайрии. Но до того, как отправиться туда, она поведала брату много интересного о Йеланде Ильде. И, будем честны, даже не устрой он истребление во Фьерре, мы все равно считали своим долгом лишить его жизни.
— Расскажите об этом мне, — потребовал Нейри.
— Я бы рассказал, да вы все равно не поверите, — усмешка на лице Рейлора странно сочеталась с безысходностью.
— Но вы же поверили, — запальчиво возразил он.
— Я поверил потому, что люблю Тэсс, — Таскилл взглянул на Нейри, словно бросая вызов. — Я знаю ее с детства, и скорее поверю, что мир сошел с ума, чем в то, что Тэсса стала бы врать Эдану или мне.
Если герцог рассчитывал сделать ему больно, то стрела попала в цель. Ревность горячими искрами опалила душу. На какой-то миг захотелось отправить Таскилла на плаху просто за то, что смеет вот так открыто признаваться в любви к его невесте. К его бывшей невесте, на которую Нейри утратил все права. И если Тэсс решила вручить их Рейлору, найдя в нем более достойного защитника, то не прогадала с выбором. Поручила герцогу Таскиллу убить короля, и тот исполнил. Нейри попытался взять себя в руки.
— Я хочу услышать историю, которую рассказала вам Лотэсса, а уж что делать с этим знанием я решу сам.
— Вы помилуете мою мать и брата?
— Вы торгуетесь? — гневно воскникнул Нейри.
— Нет, — глухо отозвался Таскилл. — Я молю.
Он порывисто вскочил из-за стола и опустился на колени.
— Пощадите мою мать и Лана, ваше величество. Если угодно, сошлите их, но не оставьте им жизнь и свободу. Я расскажу вам все, что знаю. В вашем распоряжении моя жизнь, но проявите милосердие к ним.
— Вы ничего не говорите об Эдане Линсаре, тогда как он сам признался, что состоял с вами в заговоре.
— Эдан — взрослый мужчина и первый рыцарь королевства. Он сам решил прийти к вам, понимая последствия. Желай он спастись, просто исчез бы. Отправился бы к сестре в Дайрию. Ведь почти никто не знал, что он в Вельтане. Но Эдан рассудил иначе. Я скоблю о его решении, но принимаю его и горжусь своим другом.
Это невыносимо! Невыносимо на фоне благородства и самопожертвования заговорщиков видеть, как жалок и слаб ты сам. Будь в мире справедливость, голову Рейлора следовало бы увенчать короной, а не класть на плаху. Но королем станет он, Нейри. И ему, как королю, пора начать править и принимать решения. Первое он примет прямо сейчас.
— Я отпущу эну Алдору, — видя, что Таскилл хочет что-то сказать, Нейри жестом остановил его. — Знаю, что по закону я не имею на это права. Но и мой покойный брат не имел прав на то, что делал со страной. Будучи королем, он творил, что вздумается. В этом я последую его примеру. Остается лишь надеяться, что моя блажь, идущая вразрез с неписанными законами правления, не окажется столь пагубной для Элара. Итак, я дам вашей матери свободу. На какое-то время, пока все не утихнет, пусть эна Алдора отправится в Лиртию, в ваш родовой замок. Мне придется объявить ее безумной и действовавшей в состоянии временного помутнения рассудка. Как король я имею право помиловать пожилую женщину, лишившуюся разума. Позже она сможет вернуться в столицу, если пожелает. Вас же с братом и Эданом Линсаром я отпускаю, сняв все обвинения в заговоре. Я осознаю, что это вызовет скандал на всю Доэйю, но мне все равно. Если уж монархи соседних держав закрывали глаза на зверства во Фьерре, то это точно переживут.