— Молчи….
— Нет, Тари, ты помнишь тот день? Помнишь, как десятки раз до того самого утра просыпалась в моих объятиях? Как целовала меня вечерами, стоя у двери вашей с «ним» спальни, а потом, под покровом ночи, пробиралась в мою комнату? И я помню… И проклинаю себя за то, что позволил тогда забыть… забыть свою ненависть и отчаяние, забыть… и поверить в ту сказку, в которую ты обратила мой мир…
— Все эти слова… они ни к чему теперь… делают только хуже! — воскликнула я, отталкивая от себя Арана.
Мое лицо пылало, плечи вздрагивали, а грудь вздымалась на каждом яростном вдохе.
— Я помню каждую минуту моего прошлого, Аран. Помню каждый твой взгляд, каждое твое прикосновение. Помню ту минуту, когда осознала, что меня тянет к тебе, что я хочу находиться рядом с тобой… Помню, как ты меня целовал, как… как…
Я прикрыла ладонью глаза, пряча выступившие слезы.
— Я помню все. И как Ринар взял с меня слово никому не говорить о нашей с ним договоренности, и как ненавидела себя каждую секунду, что была вынуждена скрывать от тебя правду… Ты хотел отомстить тому, кто увел у тебя невесту… сделать с ним то же самое, что сделал он. Ты исполнил свое желание, но превратился в чудовище, Аран…
Мэхор дернулся от моих последних слов как от удара. Отшатнулся, вжимаясь спиной в каменную стену напротив.
— Но Рин был большим чудовищем, чем ты… Ведь он все видел… Привез меня, глупую, слепую дурочку, что до самого конца была ему отчаянно преданна… Играл нами словно куклами, заставляя поступать так, как хотел того он сам… Ждал, а потом, когда ты уже готов был отпраздновать победу, просто рассмеялся тебе в лицо, бросив меня к твоим ногам как дешевый приз…
— Тари… я был слеп… После того как ты… после того утра, когда нашу связь раскрыли… Когда Рин кидал все те слова, называя меня идиотом, когда насмехался надо мной, раскрывая ваши истинные отношения… Тари… я наконец испытал облегчение…
— Что? — Я непонимающе уставилась на него.
— Вздохнул с облегчением, когда понял, что не отнимаю тебя у него. Когда осознал, что ты никогда не была его… Понимаешь?
— Нет…
— Тогда я понял, что по воле высших не стал последней тварью, отобравшей невесту у брата… пусть я был лишь его марионеткой… пусть играл по его правилам… Но я остался в каком-то смысле чист перед ним…
— И что, — я издевательски хмыкнула, не сумев сдержать обиду, — тебе стало легче?
— Нет… — он мотнул головой и отвернулся. — Но… я понял, что не успел стать такой же циничной тварью, как он… Не стал хуже него…
— Ты женился… — неожиданно я сменила тему разговора, просто не в силах больше выносить его слова.
— Да… но… после того как ты сбежала и вернулась в Академию, я много… много раз пытался связаться с тобой, но так и не смог… Меня не пускали ка территорию, послания возвращались, а ты… ты не выходила за границу территории… время шло… а я… я же подписал то соглашение… Тари… я… Это дело чести семьи Мэхор…
Голос Арана прозвучал странно, и это заставило меня вновь взглянуть на него.
— Ни одной женщины я не касался с того момента… Никто не вызывал ни капли желания в моем теле и ни грамма жизни в моем сердце… Жена… Дочь Алема впала в беспамятство еще в детстве. Она упала с лошади и ударилась головой… ее тело продолжало жить и магия в нем бурлила, но сознание не возвращалось, и она… Она будто жила и не жила одновременно… Они искали способ, а ты понимаешь, что ресурсы у Алема практически безграничные…
Я нахмурилась, слушая и сдерживая дрожь. Дочь правителя Ассура и Аран?.. Он что же?.. Он…
— Алем надеялся, что я смогу стать достойным преемником, а я… Я хотел забыться, похоронить себя в работе… Стал его правой рукой, познакомился с Мо… Алем уговорил меня принять брачную вязь, делить ее чувства, ее магию, но это было больно… Поверь, я испытывал муки, сравнимые лишь с муками разбитого сердца… Я принял и в полной мере разделил боль с Камелией, стараясь искупить свою вину перед другой… Мне казалось, что это достойное наказание за мой поступок… — На этих словах он усмехнулся, но так обреченно…