– До встречи, Алла.
– До встречи, Владимир.
Странно, навигатор показал 28 минут до Института Этнографии. "Круто, она либо заглянула в будущее, либо просто как-то догадалась, где я нахожусь".
А потом, как она по голосу поняла, что до вечера я свободен? Через тридцать минут, пройдя вахту, я поднялся на третий этаж. Вошел в кабинет.
Кабинет поражал воображение. Национальные одежды народов Дальнего Востока, копья, луки, бубны, ножи, утварь. Картины.
За столом сидела женщина и что-то читала. Пока я обегал взглядом кабинет, она внимательно рассматривала меня. Я ощущал на себе изучающий взгляд.
– Здравствуйте, Алла.
– Здравствуйте, Влад.
Женщина вышла из-за стола. Невысокая, плотная, с красивым выразительным лицом, выраженные восточные черты. Необычный цвет кожи, очень смуглый, резкие черты. Она была больше похожа на индианку со старых фотографий и картин, изображающих американских индейцев. Примерно ровесница, плюс-минус пара лет. И потек неторопливый разговор двух ученых: психолога, интересующегося этнографией и этнографа, знакомого с психологией. Я расспрашивал о ее Роде, о Духах Предков, о Духах Местности и Духах Стихий.
Алла рассказала, что была воспитана Духами. Трех лет от роду она уходила в тундру и скиталась там по несколько дней. Ее всегда сопровождали животные, которые охраняли ее. Рассказала о научной работе, об этнографии и антропологии. Я поделился с ней своим опытом жизни в чуме Урпиула и ученичеством в Шаманизме. Потом рассказал, как потерял связь с Миром Духов. Как бы сам себе задал риторический вопрос: кто бы мог лишить меня этих способностей. Чья злая воля? Человека или Духа.
– Нет, -сказала Алла, – человеку такой фокус не под силу, даже очень сильному шаману, а Дух, нет, он тебя не бросил, он сам пытается пробиться к тебе.
Некоторое время я размышлял над ее словами, затем вдруг понял, что никто, кроме меня самого, ведомого враждебной мне волей, которой я почему-то доверился, сделать этого не смог. Слегка затянувшееся молчание прервала Алла.
– Хорошо, – неожиданно сказала она, – поехали.
– Поехали, – согласился я, не спрашивая, куда и зачем.
– Ты на какой машине, высокой, низкой?
– Сузуки Джимми.
– Отлично, то, что надо. Легко проедем.
Мы доехали до одной из дальних станций метро, заехали во двор. Алла вышла из Джиммика, щелкнула сигналкой, мигнули огоньки на Мерседесе, Алла открыла дверь, что-то достала из него и вернулась в Джиммик. Поехали.
– Забей в навигатор название. – Алла продиктовала название СНТ. Навигатор сразу же проложил маршрут.
Два часа! Не близко.
В дороге вели неторопливые беседы. О шаманах, о Камчатке, о гейзерах, о родах, о предках. Но ни слова о шаманах и шаманизме. За неспешной беседой проехали весь маршрут. Калитка не запиралась.
На мой вопрос "Почему? " Алла засмеялась и сказала:
– А тут все вокруг знают, что я шаманка, никто не рискнет сунуться.
Поздоровавшись с Домом, Алла вставила ключ в дверной замок, но повернуть так и не смогла. Примерз. Мы съездили в хозяйственный магазин, купили размораживатель замков и вернулись к Дому.
– Дом, не балуйся, впусти нас, пожалуйста, – попросила Алла.
Я залил размораживатель в замок, подождал пару минут, снова вставил ключ. Он легко провернулся и, ву а ля – дверь открылась. В доме пахло сухими травами, свежим деревом, немного дымом.
После короткой экскурсии Алла заварила чай, мы пили чай с вареньем, вишневое варенье с косточками.
– Нужен огонь, – сказала Алла, кивнув на камин.
Я разрубил одно полено для камина, настругал щепы, срезал бересты. Через минуту в камине весело запылал огонь.
Алла поднялась наверх и спустилась с двумя бубнами и двумя колотушками. Алла держа бубны в руках, смотрела в огонь, Огни камина отражались в чёрных глазах Аллы.
– Становись тут, закрой глаза. Закружится голова или станет плохо, просто садись на пол, хорошо?
Я молча кивнул. Встал посередине комнаты, Алла начала бить в бубен. Она двигалась вокруг меня по часовой стрелке, по ходу Солнца. Бубен то звучал у ног, то над головой.
Я ощутил, как тело начало вздрагивать в такт ударам бубна.
И осознал себя одновременно стоящим посреди комнаты и посреди огромного бескрайнего поля цветов. И я побежал вприпрыжку по этому полю. Я подпрыгивал все выше и выше, меня наполняли радость и ликование. И одновременно я стоял посреди комнаты, подрагивая в такт ударам бубна. Это было странное, необыкновенно сильное и необыкновенно волнующее ощущение. Я взмывал в небо с каждым прыжком все выше и выше.