— Неизвестно, что вообще там произошло, — вмешался Томас Уиттл в попытки Бориса аргументировать вину российской стороны, — пилотов нанимают сюда не спасателями, и сколько кому осталось времени — это вообще не их дело. Француз не в счёт, он там из-за своей невесты, да и его отсутствие незначительно. Чего не скажешь о целой команде из пяти человек. Наврядли Боссэ сможет что-то урегулировать, если он вообще ещё жив.
Марта Баумгартен сидела нога на ногу и что-то внимательно выполняла на своём планшете, лежащем на колене.
— Ну, так что мы придём к какому-то решению по переносу турнира или вот так вот сразу объявим об отмене? — спросил она.
— Давайте подождём ещё какое-то время, может они вообще повернут назад? — предложил Уолтер.
— Вы сами-то в это верите? — задал ему Архип встречный вопрос, — группа русских офицеров с пятилетнем стажем пилотирования поворачивает обратно, потому что вы им навигацию выключили… У них по прежнему работают основные приборы, компас, карты и локация. У них даже радиосвязь осталась только в другом диапазоне, на расстоянии нескольких десятков метров они спокойно могут друг с другом общаться, пока у них не разрядятся костюмы. Так что, подъезжая друг к другу вплотную, они вполне смогут поддерживать эфир. Им даже так удобней будет — мы ничего не услышим. Я вообще не понимаю, зачем вы это сделали? Так бы может, всё это быстрее прошло, а теперь в отсутствии маршрутных карт на ледник, да ещё и спутниковой навигации, они серьёзно рискуют надолго там потеряться.
В кармане Уолтера внезапно зазвонил телефон. Он взял трубку и через мгновение опять пришёл в ярость, уже смотря в сторону Баумгартен. Потом он резко ответил кому-то «Я вас понял!» и бросил трубку на стол:
— Ну, знаете ли, от вас уж я никак такого не ожидал! — сказал он, обращаясь к Баумгартен, — Марта, что с вами такое? Вы то зачем туда полезли?!
Баумгартен без всяких эмоций отложила свой планшет на стол, вальяжно опустила ногу с другой ноги на пол и грациозно, как кошка откинулась к спинке кресла, опустив обе руки на подлокотники:
— А немецкая сторона в условиях отсутствия общих окончательных решений по внезапно возникшим вопросам оставляет за собой право принимать собственные меры в интересах своей стороны! Вы так и не пришли к окончательному ответу, а я не собираюсь вхолостую гонять своих пилотов по Антарктиде. Пусть делают работу, раз уж всё равно им завтра не выступать!
И она посмотрела в глаза Уолтера совершенно непринуждённым взглядом.
— Да ради Бога! — недовольно огрызнулся американец, и после некоторой паузы добавил, — но связь им тоже отключат, можете не сомневаться!
И он, взяв свой телефон, быстро удалился прочь.
Баумгартен абсолютно невозмутимо подлила себе в стакан минеральной водички, сделала несколько глотков и так по-детски коротко ухмыльнулась перед остальными, давая понять, что никаких вопросов именно к ней в данной ситуации быть в принципе не может.
— Да уж… — с очень натуральной тяжестью в голосе протянул Архип, — это конечно была грандиозная подстава! Что ж, давайте тогда подсчитаем примерные убытки от переноса стартов на двое суток. Предположим, что они все приедут на «Конкордию» вовремя и так же вернутся оттуда на «Восток». Тогда через два дня с учётом возможных ремонтов и их отдыха мы всё-таки проведём ежегодный заезд и тогда хотя бы отобьём убытки.
И присутствующие принялись за обсуждения с приблизительными цифрами и подсчётами перед тем, как принять окончательное решение о полном срыве турнира или же о его возможном переносе на несколько дней.
ГЛАВА IX. ЗА ГРАНЬЮ ПРЕОДОЛЕНИЯ
Сновигатор Андрэ Марсо выехал на поверхность ледника спустя пять часов, после старта со станции «Восток». Он был единственным, кого не коснулись ограничения спутниковой связи и навигации, так как американская сторона посчитала абсолютно допустимыми его личные обоснования и отнеслась к этому очень лояльно. Андрэ даже не предполагал, что за ним последуют ещё пять российских пилотов, которым уже в свою очередь посадили на хвост двух немцев, только с другим отрывом и сделано это было в большей степени из-за вопросов немецкой предусмотрительности, чем из-за личных амбиций Марты Баумгартен.
В целом шельфовые ледники обычно никогда не рассматривались программой «Полярной Навигации» в качестве каких-то особых зон, к которым было бы необходимо присматриваться более конкретно, как к объектам повышенного интереса с точки зрения проводимых турниров. Во-первых, их места расположения были достаточно разбросаны по Антарктиде и удалены от основных маршрутных районов, а во-вторых, они действительно несли существенную долю опасности и неоправданного риска, так как ни одна из стран участниц не видела особого интереса в перспективе спасательных подъёмов своих машин из расщелин и это только в лучшем случае. В то же время через большую часть шельфовых ледников были проложены маршруты и у Программы на них имелись маршрутные карты. Но эти направления в основном использовались исключительно как транспортные, так как через них пролегало сообщение между некоторыми станциями и не более. В числе таких шельфовых ледников был ледник «Ларсена» на направлении станции «Беллинсгаузен», ледник «Роне», занимающий весомую объёмную долю Западной Антарктиды, ледник «Роне-Фильхнера» на западном направлении немецкой станции «Ноймайер» в Земле «Королевы Мод» и ледник «Эймери» между Землями «Кемпа», «Макроберто» и «Принцессы Елизаветы». И только ледник «Росса», который по своей площади практически не уступал шельфовому леднику «Ронне», ни разу за пять лет существования Программы «Полярной Навигации» не подвергался маршрутному исследованию, через него не проходила ни одна экспедиция высокоскоростных полярных челноков и у этого были совершенно естественные причины. Дело в том, что с восточной стороны от материка его полностью отделял достаточно широкий горный массив Трансатлантического хребта, что в совокупности со сложностью и опасностью прохождения ледниковых ландшафтов создавало дополнительное и совершенно излишнее неудобство, а также очень крайнюю степень рациональности в использовании такого маршрута. Огибая эту область через вершину Трансатлантического хребта по Равнине Бэрда к Восточной равнине, потери времени и расстояния были не так уже и важны по сравнению с тяжёлым переходом от сложного протяжённого рельефа ледника сразу в запутанную область гор. Практически расчётная разница составляла всего лишь несколько часов, и Андрэ Марсо это понимал перед тем, как выбрать данный маршрут. Но в его случае два часа были критическим временем, которое нельзя было упустить ни при какой возможности.