— Интересно.
Она снова плыла, в его голосе и тепле его тела и в сладком поцелуе боли, который был ценой за принадлежность к его семье.
Джаспер на нее претендовал. Татуировка Далласа, чернила Эйса, но каждый укол иглы, вонзающийся в ее кожу, был Джасом, связывающим ее с семьей, связывающим ее с ним.
— Не отпускай меня.
— Не отпущу, Ноэль.
Даллас
«Ликеры О’Кейна» процветали благодаря тяжелой работе, и эта работа должна была выполняться каждый день, даже когда первый из помощников Далласа забывал обо всем ради какой-нибудь киски. Не любой заметил бы изменение каменного выражения лица Джаспера, но Даллас слишком долго знал своего друга. Ноэль была милой маленькой задницей, а Джаспер запал на нее.
Даже сейчас легкая улыбка играла на его губах. Ну, хотя бы Брен выглядел как обычно — жесткий сильный О’Кейн. Через пять минут дверь в комнату откроется, впуская союзников, которые могут стать врагами — даже без какой-либо провокации. На этот раз место встречи выбрал Даллас, заброшенный бар на границе между Третьим и Четвертым секторами. Все были менее дергаными на нейтральной территории, но насилие тут происходило раньше… и могло случиться снова.
Но, он надеялся, не сегодня.
— Итак, твоя девушка готова к большой приветственной вечеринке, Джас? — спросил Даллас.
— Да, перевязанные запястья и все такое. — Джаспер выгнул бровь. — Передумал принимать ее так быстро?
Он успел обдумать дважды тот день, когда девушка наткнулась на Джаспера. Сегодня вечером он обдумывал это уже в пятнадцатый раз.
— Просто считаю время до дня, пока ты не отметишь ее.
Улыбка Джаса пропала.
— Посмотрим.
По крайней мере, ублюдок не потерял остатки разума. В коридоре раздались шаги, и Даллас кивнул Брену и Джасу, прежде чем расслабиться в обманчиво обычной позе — с рукой, лежащей на бедре возле пристегнутого к нему пистолета.
— Вот и вы.
Уилсон Трент был разумным, и сегодняшний день не был исключением. Сначала вошел он, за ним — четверо его людей, и все они осмотрели комнату, прежде чем усесться на места.
— О’Кейн.
— Трент.
Трент привел усиленную охрану, но именно напряжение его взгляда сказало Далласу, что они могут попасть в ловушку. Взгляд Трента казался слишком твердым, слишком неподвижным. Предвкушение висело в воздухе, такое ощутимое, что Даллас мог его ощутить.
Блядь. Этот ублюдок решил сыграть в одну из своих игр.
И тут же Трент подтвердил подозрение.
— Я удивлен, что ты сегодня не послал сюда людей, а решил прийти сам. Ходят слухи, что ты был слишком занят в Четвертом, разыгрывая папочку.
Чертов Джаспер и чертова Лекс. Они спасли девушку с улицы, словно рыцари в сияющих доспехах, но она теперь была их слабым местом.
— Для тебя, Трент, я всегда найду время, — мягко ответил Даллас, доверяя Джасперу роль ведущего в этом представлении. — Но мы можем поговорить о новой девушке, если хочешь. Большие глаза, тугая маленькая киска. Когда-нибудь трахал кого-то из ангелов Эдема? Сначала они в шоке, но если вести себя правильно, они сами начинают просить хорошего члена.
Трент пожал плечами.
— Какая новая девушка? Я говорил об этой… танцовщице, — он повернулся к качку слева. — Еще раз, как ее зовут?
— Алекса, — прогремел мужчина.
— Вот, речь о ней.
Ложь. От них несло обманом, но Даллас не мог позволить себе дать слабину. Не мог вздрогнуть, не мог пошевелить и ресницей и создать впечатление, что Лекс для него что-то значила. И, к слову, не мог вырезать язык этого ублюдка за то, что осмелился произнести ее имя.
Хотя смотреть, как он истекает кровью и плачет, будет приятно.
Но Даллас не достиг бы своего положения, не умея так же хорошо врать, как и изобличать ложь, поэтому он улыбнулся.
— Лекс чертовски здорово танцует. Но ее не слишком легко удивить, если ты об этом.
Трент поднял одну руку, давая своим людям сигнал.
— Я привел кое-кого для нее. Подумал, что ты можешь передать подарок.
Когда дверь снова открылась, Далласу пришлось собрать все силы, чтобы не напрячься. Женское рычание предшествовало безошибочно узнаваемому звуку шлепка. Даллас сопоставил происходящее с насмешливым вопросом Трента о Ноэль — а он спрашивал именно о ней, — и уже понял, где ждет ловушка.
Поэтому он не удивился, когда один из мужчин Трента затащил в комнату упирающуюся брюнетку. Она была стройная, красивые ноги, короткая мини-юбка, подходящий по цвету кожаный бюстгальтер. Наручники вокруг запястий и ошейник тоже подходили по цвету. На щеке девушки алел яркий отпечаток руки, но она казалась несломленной. Когда мужчина, таща ее, дернул цепочку, соединяющую ошейник с наручниками, она зарычала и плюнула на него.
— Прелестно, — протянул Даллас, снова глядя на Трента. — Но у Лекс уже есть новая игрушка. Если я дам ей двух девочек, она избалуется.
— Рабство, — плюнул Джаспер. — Это грязно, даже для тебя, Трент.
— Не будь таким слизняком. Вы можете называть это чем-то другим здесь в Четвертом, но красивые слова не меняют факта. Ты сам этим занимаешься, едва ли не дольше, чем я.
Даллас поднял два пальца.
— Достаточно. — Мужчины Трента выбили бы из девушки все дерьмо, если бы решили, что это вызовет реакцию одного из мужчин Далласа, и Джас был достаточно мягкосердечен, чтобы попасться в ловушку.
Но он бы вынес ему мозг, если бы Даллас оставил девушку на потеху ублюдкам Трента. Вряд ли она переживет даже ночь.
С внутренним вздохом он проверил прочность ловушки.
— Если она такая ценная, почему ты от нее избавляешься?
— Потому что она… — Трент остановился, когда Брен зевнул, а затем покачал головой. — Она не в моем вкусе. Мне нравятся блондинки.
Брюнетка обнажила зубы в безумной ухмылке.
— Да он не смог даже меня трахнуть.
Еще одна пощечина и резкий рывок ошейника, и Даллас ожесточил свое сердце против слез боли. Мужчина должен был быть полным козлом, чтобы бить непокорную женщину, но эта девушка не была О’Кейном. Каждый раз, когда Даллас проявлял слабость, он подвергал опасности женщин, которые уже доверяли ему свою безопасность. Он не смог спасти их всех.
Видя непритворную ненависть в ее глазах, Даллас задался вопросом, а стоит ли дело того.
Но в глазах девушки светился и ум — хотя это было трудно увидеть сквозь ярость — и предчувствие сказало ему, что она может быть полезным источником информации. Трент в своем идиотизме всегда недооценивал женщин.
Интимная связь с Лекс давно научила Далласа другому.
— Брен, ты любишь непокорных. Хочешь попробовать?
Он медленно кивнул головой.
— Я смогу справиться.
— В своих снах, — зарычала девушка.
Даллас проигнорировал ее и изогнул бровь, глядя на Трента:
— Я не буду платить за нее, если ты на это надеешься. Я здесь, чтобы обсудить наше торговое соглашение.
— Я знаю. — Трент протянул руку и ткнул девушку в бедро. — Считай ее бонусом, и наши условия остаются прежними. Я думаю, это более чем справедливо.
Брюнетка снова открыла рот, и Даллас перебил ее, прежде чем она скажет что-то еще, и Трент просто взорвется:
— Кляп. Меня тошнит от визга.
— Да, сэр. — Брен поднялся, разматывая с запястья повязку.
Девушка дралась, как дерутся на улицах. Она знала, куда ударить локтем или коленом, но ее инстинкты не могли противостоять силе Брена, который молча позволял ей это. Она даже впилась зубами в его руку достаточно сильно, чтобы пошла кровь, и он просто смотрел на нее, пока она не начала успокаиваться.
— Ты закончила?
В ее темных глазах горела ненависть, но Даллас заметил намек на хитрость. Может быть, она поняла, что ее спасают, потому что женщина перестала сопротивляться.
И заткнулась.
Даллас вернул свое внимание Тренту.
— Как ее зовут?
— Сикс (прим. пер. — с английского «Шесть»). — Трент откинулся на спинку стула. — Тебе нравится?
Он пожал плечами, когда Брен заткнул девушке рот. Джас, вероятно, кипел внутри, но обращение Брена было лаской в сравнении с тем, как с Сикс наверняка обращался Трент.
— Это что? Ее Сектор? Ее имя? Размер киски?
Трент засмеялся.
— Ты странный человек, О’Кейн. Мы в расчете?