Пустая декорация.
Какой ужасный, ненавистный идеал.
Лекс лежала, положив голову на руки, и смотрела на нее. Наконец, она издала сонный смешок.
— Сто раз провести по волосам перед сном. Тебя этому учат в Эдеме?
— Да. — Ноэль моргнула и перевела взгляд на отражение Лекс в зеркале. — Вас этому учат в секторах?
— Мм-м, Сектор Два. Я оттуда родом. — Она закрыла глаза. — «Все дело в образе, Алекса. Женщина никогда не должна открывать истинных чувств».
Слова могли слететь с губ ее матери.
— Не так уж и отличается от Эдема.
— Вроде того. — Лекс села и потянулась за сигаретой. — Мой наставник в тренировочном доме был очень жесток. Даллас на его фоне выглядит как гребаный святой.
— Тренировочный дом? — Ноэль тут же захотела забрать свои слова обратно, но уже не могла. Было только одно занятие, которому Лекс могли обучать в секторах, и оно не имело никакого отношения к организации званых обедов.
— Ты не слышала, что творится в Секторе Два? — Лекс глубоко затянулась сигаретой. — Они покупают красивых девочек, тренируют их. Продают богатым старикам, которые хотят развратить какую-нибудь невинную девственницу… которая не настолько невинна, чтобы не уметь сосать член.
Ноэль стиснула ручку щетки в руке, пока не почувствовала, как завитки резьбы впиваются в ее кожу.
— Извини. Это… — Ужасно. Оскорбительно. И тот факт, что она могла это признать и понять, делал ее страсть к наказанию за бесстыдство от руки Джаспера еще более извращенной. — Прости.
— Зачем извинения? Я не выдержала всего этого дерьма. Я убежала.
— Хорошо. — Ноэль заставила себя выдавить это слово, пытаясь скрыть замешательство. Она положила щетку и перекинула волосы через плечо, чтобы заплести их, следя за пальцами, чтобы не встречаться взглядом с Лекс. — Так вот, чего на самом деле хотят мужчины? Кого-то, кого они могут развратить?
— Зависит от мужчины. — Лекс раздавила сигарету в пепельнице, соскользнула с кровати и пошла в ванную. Через мгновение полилась вода, и Лекс выглянула из комнаты голой, держа зубную щетку в руке. — Во Втором богатые люди покупают девушек в качестве компаньонок — геи или натуралы, хотят они того или нет. Они должны, если хотят играть по правилам.
Ноэль почти привыкла к непринужденной наготе Лекс, но сегодня все было по-другому. Она еще помнила свое лицо между этих бедер, чувствовала удовольствие от прикосновения. Было невозможно определить границы, и потому Ноэль замерла у туалетного столика, теребя волосы. Лечь на диван после того, как они спали втроем, с Джаспером, голыми — это отказ или нет? А может, Лекс намекала ей, что теперь они должны спать вместе?
Она трусливо замерла на месте, тщательно приглаживая волосы и наблюдая за руками.
— Я знала, что все сектора разные, но не понимала, насколько. Они все такие? Каждый — свой маленький мир?
— Вроде. Три сектора не так уж отличаются от нас, а Шестой и Седьмой очень похожи.
— Я еще столько всего не знаю. — Коса была заплетена, и Ноэль больше не могла прятать взгляд. — Я все еще пытаюсь понять здешние правила.
Уголок рта Лекс скривился.
— Так вот почему ты так долго сидишь и нервничаешь? Не знаешь, должна ли спать со мной?
Да, пытаться скрыть что-то от Лекс было бессмысленно. Ноэль покраснела, но отказалась отвести взгляд.
— В основном, да.
Лекс указала на кровать.
— Ты не знаешь, какие теперь у нас отношения, или беспокоишься, что я могу попытаться трахнуть тебя?
— Попытаться? — Ноэль сморщила нос. — У тебя все получится. Я просто… не знаю правил. Например, как теперь быть с Джаспером? Мы вместе? Если он ждет… — Она боялась закончить предложение, боялась увидеть сочувствие в глазах Лекс. Ноэль знала, что Джаспер наверняка сейчас в постели с другой женщиной. Не похоже, чтобы он считал, что что-то изменилось… и он и не приходил в комнату Лекс, не искал ее.
— Если он ждет?.. — Лекс задала вопрос и сунула зубную щетку в рот.
Ноэль не знала, действительно ли Лекс не понимает или просто заставляет ее говорить это.
— Если он ждет от меня… верности. — Это звучало как «преданное домашнее животное», но она не знала лучшего. Конечно, слово «моногамный» тут не подходило. — Он сказал кое-что, но не совсем об этом.
Лекс прополоскала рот, а потом зубную щетку.
— Что он сделал, сказал тебе не спать ни с кем другим?
— Не совсем, — повторила Ноэль, вспоминая ночь боя. Он кончил ей на лицо, и она была такой мокрой, что ей было больно, но он приказал ей не трогать себя. Она провела полночи, сжимая бедра и слушая дыхание Лекс, возбужденная приказом и отрицанием, и прикосновением к нему.