Громова не поверила своим ушам.
«Что он себя возомнил?».
— А мне нет! — сделала она максимально серьезный вид.
Видя ее реакцию, Арский улыбнулся. Между ними возник зрительный контакт. Немного нагнув голову в бок, он с любопытством наблюдал, как на лице девушки со скоростью света менялись эмоции. Она забавляла его
— Ну что ж, не все тогда так плохо, — хлопнул он ладонью по ноге. — Пойдем.
Макс поднялся с кровати и стал медленно к ней подходить.
— Куда? — Саша принялась пятиться назад.
Шаг…
— К столу.
… и еще один…
— Пойдем к столу, — с явным напором, все наступал и наступал он. Ближе и ближе. — Я почему-то уверен, что Власовы уже заждались своих гостей.
… и вот, она прижата спиной к стене.
— Если не поторопимся, то посчитают, что мы тут занимаемся чем-то неприличным, — произнес стоя к ней настолько близко, что их тела практически соприкасались. — Ты ведь этого не хочешь?
— Чего? — непонимающе спросила Александра, судорожно пытаясь проглотить вязкий ком в горле глядя в эти бездонные янтарные глаза.
— Того чтобы Илья подумал, что ты тут чем-то неприличным занимаешься со мной, — и Макс опустил глаза вниз.
Саша также опустила голову, чтобы понять, куда направлен его взгляд и … о боги! Ее глаза внезапно округлились, а лицо покрылось красными пятнами позора. Только сейчас Громова поняла, что во время диалога, потайная пуговица, что служила невидимым щитом — оторвалась, обнажив грудь, в черном бюстгальтере.
— Твою ж …, - хотела было выругаться девушка, но зажала рот рукой, чем еще больше удивила Макса.
Ей потребовалось время, чтобы опомнится.
«Дурья башка, не то ты прикрываешь» — в истерике вопил внутренний голос.
Секунда и сжав кроя выреза, Александра умчалась прочь из комнаты. А Арский, улыбаясь, поднял с пола маленькую черную пуговицу, зажал ее в руке.
От такого страшного позора Громова неслась в ванную сломя голову. Не видя ничего и никого на своем пути.
Когда она бежала по лестнице, едва не сбила Михаил Сергеевича, который имел неосторожность оказаться не в то время, не в том месте.
— Саша — мясо…, - слышала она его голос вслед.
Но какое к черту мясо, сейчас ее главной задачей было ликвидировать последствия катастрофы. И только когда она оказалась в белоснежной комнате, предусмотрительно закрыв дверь на защелку, выдохнула. Сердце едва не выпрыгивало из груди.
Александра включила холодную воду, подставив под струю ладони, плеснула ее себе на лицо.
«Громова — это был эпический стыд. Такое еще придумать надо, а придумав — немедленно забыть. Ибо опарафинилась ты знатно. И перед кем? Перед чужим человеком. Громова хвалю! Ты заработала незабываемые воспоминания на всю оставшуюся жизнь. Есть что вспомнить, да вот детям о таком не расскажешь».
От досады просто хотелось кричать.
Глава 5
— Максим, вы один, а где же Александра? — спросила Ольга, когда молодой человек вместе с ее супругом подошел к беседке.
— Не знаю, — честно признался тот, положив в карман маленький сувенир.
— Я ее видел, — произнес Михаил Сергеевич, потирая небольшую залысину на лбу. — Она пронеслась мимо как пуля, едва не рухнув с лестницы. Пёрла на меня как танк ей-богу.
Арский подавил смешок.
— Боже, какой ужас, — забеспокоилась Ольга. — Надеюсь с ней все хорошо?
— Да, — ответила сама «виновница торжества», шествуя по освещенной тропинке к столу.
— Сашенька, дорогая, с тобой все хорошо? — переспросила женщина, оглядев ее с ног до головы, когда та подошла ближе.
— Да, вполне, — гордо вскинув голову, произнесла Громова глядя прямо Макса в глаза.
Девушка села напротив него и тот внимательно на нее посмотрел.
— Даже так? — коротко бросил он, когда увидел, что запах платья Саши снова находится на своем месте.
«А ты, что думал?», — прищурив глаза, мысленно ответила она ему вопросом на вопрос, думая о том, что ей обязательно необходимо поблагодарить маму.
Она всегда была немного суеверной, посему Александра часто находила на своей одежде пристегнутую булавку. Даже на новом платье, та так вовремя оказалась под рукой.
— Наумовна не томи. Раскладывай по тарелкам мясо, — запричитал Михаил Сергеевич, заливая тлеющие угли водой. — Ты только глянь на эти голодные глаза. Разве тебе не жалко ребятишек?
— Ой, точно. Сашунь, подавай тарелки.
За столом воцарилась непринужденная атмосфера. Проголодавшись с дороги парни дружно уплетали мясо, пока отец семейства травил байки из своего армейского прошлого.