Фокс собрался, сосредоточился, обрёл тело и сделал шаг.
– Вот так – то лучше, – улыбнулся Приверженец, и на поляну вернулось яркое солнце, казалось, оно было ярче обычного, будто его свет кто – то пролил в глаза Джеймса.
«Не сдавайся, Джеймс, больше всего на свете я хочу, чтобы ты вернулся», – послышалось на поляне и солнце перестало так сильно светить Джеймсу в глаза.
– Я не сдамся, Джессика, – улыбнулся Фокс, посмотрев в голубое небо. – Я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе.
Жители маленького Нью–Росса ещё спали, как в город заглянул ОН. За окнами домов была умиротворяющая тишина, которую заполняло лишь весёлое щебетание птиц. Вдруг щебетание стихло, а на смену ему пришла лёгкая барабанная дробь, которая с каждой новой секундой набирала скорость шума. В открытые окна прорвались потоки свежего воздуха и словно змеи обвили спящие тела обитателей коттеджей. Комнатам уже некуда было деться, они были полны свежести, пропитанной неповторимым запахом утра, моря и полевых цветов. В Нью–Россе властвовал Дождь.
Мэри О Коннел бежала по улице, перепрыгивая лужи. Ветер – забияка взъерошивал её рыжие, густые волосы и пытался вырвать из изящных рук красный зонт. Девушка подбежала к дому и, восстанавливая сбившееся дыхание, начала искать в кармане ключ. Тот, немного капризничая, ускользнул от Мэри, но, всё же сжалившись над промокшей девушкой, поддался ей. О Коннел закрыла зонт и вбежала в дом, ветер изъявил желание последовать за ней, но Мэри закрыла перед ним дверь. Девушка улыбнулась, вновь, раскрыла зонт и, оставив его сушиться в гостиной, порхающей походкой, отправилась на второй этаж.
Мэри осторожно вошла в комнату Джеймса Фокса и улыбнулась. Молодой человек всё так же лежал на кровати. Неподвижность его тела иногда сменялась судорогами, а состояние мышц колебалось от сильного сокращения до полного расслабления. Дыхание ещё было далеко не стабильным, но артериальное давление и температура тела постепенно приходили в норму.
– Доброе утро, Джеймс, – поздоровалась Мэри и сменила немного повядшие цветы в вазе на свежий букет. – Как ты? Что за глупые вопросы я задаю? – засмеялась девушка. – Конечно, отлично.
Мэри провела рукой по чёрным волосам Джеймса, вместе с её длинными пальчиками по лицу Джеймса ласково пробежал луч яркого солнца.
– Вот здорово, – улыбнулась Мэри и посмотрела на занавешенное окно, через которое и пыталось пробиться солнце. – Дождь уже закончился.
Девушка быстрым шагом приблизилась к окну и резко открыла занавески. Солнце в ту же секунду ворвалось в помещение и оживило его.
– Джеймс, я открою окно, чтобы ты ощутил, как прекрасен воздух после дождя, – Мэри посмотрела на молодого человека, будто получила его одобрение и отворила окно.
Свежий, прохладный, разряженный морской воздух «Изумрудного острова» тот же час наполнил собой комнату. Вдруг приборы, подключённые к Джеймсу, начали издавать пищащие звуки. Мэри обернулась, посмотрела на монитор, пульс Джеймса значительно увеличился, сам же молодой человек начал шевелить конечностями, и это были не конвульсии, и не беспорядочное сокращение мышц, тело Фокса стало слушаться его. Кома переходила из третей степени во вторую.
– Джеймс, Джеймс, о Боже, это чудо, – Мэри подбежала к парню.
Но вдруг давление, пульс и температура тела стали постепенно падать, Джеймс вновь перестал дышать самостоятельно.
– Джеймс, Джеймс, – Мэри была напугана. Она не могла понять, что происходило. Всё, что ей оставалось делать, чтобы спасти Фокса – это вновь подключить его к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Девушка так и поступила.
– Дыши, мой хороший, только не умирай, – Мэри надела на лицо Джеймса кислородную маску. – Боже, прошу тебя, пожалуйста, – по щекам девушки потекли слёзы. Одной рукой она вытирала их поток, а другой сжимала руку Фокса. – Прошу тебя, Джеймс, не уходи, не оставляй меня.
Фокс в ответ сжал ладонь О Коннел. Девушка резко перестала плакать и бросила взгляд на монитор. Давление, пульс и температура вернулись в норму. Мэри убрала с лица Джеймса кислородную маску. Музыкант вновь мог дышать самостоятельно.
– Спасибо, спасибо, – Мэри двумя руками сжала руку Джеймса, поднесла её к дрожавшим, солёным губам и, упав перед его кроватью на колени, рыдала, глядя в потолок. Но это уже были слёзы счастья.
Глава 7
«Доброе утро, Джеймс! Как ты? Вижу, что хорошо».
Джеймс Фокс сидел на идеальной, зелёной, бескрайней поляне и улыбался, наслаждаясь прекрасным женским голосом, заполняющим всё вокруг своим звучанием.