Внутри там было не скучно. В гардеробе на табуретке сидел худощавый старлей из комендантской роты, которому перевязывали пробитую пулей руку. Белыми от боли и злости глазами он смотрел в зеркало, а матюги разбавлял фразами:
— Семецкого убить! Раскатали губу! Меня много кто убить хотел! Много таких! Не дождетесь!
Штаб был развернут в комнате ожидания перед женским залом, столик и стулья сволокли подальше от окон. Мельком Балис углядел спины Клокова и Асхадова. Командовал всем какой-то незнакомый генерал-майор.
— Хрусталев, где вас черти носят? — заорал генерал на вошедшего спецназовца. — Что у вас там?
— Телецентр взят под контроль. Сопротивления не оказано. Аппаратура обесточивается. Есть раненые среди личного состава, — четко рубил фразы майор.
— Хорошо, пора заканчивать эту бодягу. Подтяните технику поближе к телецентру, комендатура, выдавливайте народ с площади нафиг. И никакой стрельбы, ясно?
— Так точно.
— Выполняйте!
Танкист с двумя большими звездочками на комбинезоне отправился к выходу. Асхадов остался на месте.
— Товарищ генерал-майор, пусть командующий операцией подтвердит приказ двинуть установки. В такой ситуации это опасно. Гражданские могут попасть под гусеницы.
— Это приказ, подполковник!
— Без подтверждения командующего я установки не двину.
— Вы отдаёте себе отчёт в своих словах, Асхадов? Это невыполнения приказа! Под суд пойдёте!
На скулах подполковника заиграли желваки. Он побледнел, но ответил твёрдо:
— Я — советский офицер и коммунист. И бронетехнику против гражданских без прямого приказа командующего операцией не двину!
— Кто здесь еще от артиллеристов? — по лицу генерала пошли багровые пятна.
— Майор Клоков, начальник штаба полка!
— Майор, примите командование и выполняйте приказ!
Балис видел, как окаменело лицо Сергея.
— Никак нет, товарищ генерал-майор. Двинуть технику — значит подвергнуть опасности жизнь гражданских лиц.
— Хорошо, — неожиданно согласился генерал. — Потом с вами поговорим. Пусть установки стоят на месте. Хрусталев, заканчивайте с телецентром и со снайперами. Быстрее. Все свободны.
Офицеры выбрались обратно в гардеробную. Старлей, получив дозу морфина теперь мирно кемарил в углу.
— Так, подполковник, заберу-ка я себе капитана твоего, — обратился Хрусталев к Асхадову. — Сдается мне, что лучше ему будет, если он у вас не будет больше светиться.
— Верно, — кивнул Асхадов. — Оставайтесь с майором, капитан.
— Давай, Балис, счастливо, — откликнулся Клоков.
— И тебе. Надеюсь, еще увидимся, — крепко пожал руку друга Балис.
— Ага, еще посидим вместе, — пробормотал за спиной Хрусталев. — Только это потом. Короче, одного гада, я, похоже, засек. Давай, глянь чердак вон в том доме. Держи.
Хрусталев протянул ему свой пистолет.
— А…
— Давай, капитан, базарить некогда. Тут насмерть убивают.
— Да если там сидит настоящий снайпер, то у него рядом страхующий. Меня одного просто ухлопают.
— А где я тебе людей возьму? Своих дать не имею права. А срочников из комендантской роты… Возьмешь?
Нет, срочники из комендантской роты капитану Гаяускасу были не нужны. Если там сидели действительно настоящие снайпера — то шансов выжить у пацанов не останется никаких. Рисковать чужыми жизнями он не собирался, придётся решать проблему самому.
— Обойдусь. Ладно, жди…
— Ни пуха…
— Пошел ты к черту, стратег хренов.
— Уже в пути…
Последней фразы Балис не слышал, он уже выскочил из помещения в темноту улицы. Перво-наперво надо было бы разобраться с тем, что творилось на площади, но… Вспышка! Балис засек ее боковым зрением. Не на площади. Не из окон телевидения. Градусов двадцать правее. Крыша? Чердак? Плевать, сейчас…
— Пятый! Дом с кариатидой! Верх! Оттуда стрельба!
— Прекратить стрельбу! Всем прекратить стрельбу!
А они не стреляли. Просто, похоже на площади снова НАЧАЛОСЬ.
Он бежал мимо телецентра, засунув рацию, надрывавшуюся "Прекратить стрельбу, мать вашу!" за пояс и держа в правой руке пистолет.
Плечо! Гаяускас как раз начал «перекат» — шестое чувство подсказало, что сейчас займутся им. Поэтому удар был только по плечу — дырка в шинели, делов — то…
Дом. Подъезд. Замок. Нога. Лестница.
Похоже, отсюда. Значит, мне сюда. Хороший подъезд — пахнет сосной. Дорожка на лестнице — чистая. Чистая? Ладно, разберемся.
Вот и люк на чердак. Эх, все равно! Рисковать надо. Рванул люк, перекатился… Ничего… Нет, ребята, не снайперы вы, вы просто стрелки. Может, очень хорошие, но — только стрелки. Нет страхующего — поставь растяжку. Нет гранаты — поставь хоть пищалку какую-нибудь… Не учили вас, ребята, как надо воевать. И хорошо, что не учили…
Чердак. Удивительно — без голубей. Ага… Котом пахнет. Тогда ясно… Балис подбирался к окну, выходящему на крышу, когда оно распахнулось, и человек в маскхалате начал поднимать непривычно толстый ствол винтовки.
Хрен тебе! И две пули — в предплечье и колено. Никакой бронежилет не поможет.
Тут самое время отдышаться. Это можно сделать — противник присел. Нехорошо ему, как нехорошо…
— Ты кто? Отвечать быстро, не думая! — С этими словами Балис аккуратно положил «холодильник» на пол. Из ствола, понятно, воняло пороховой гарью. Не один выстрел, не два…
— Я…
Звон стекла, голова снайпера дернулась, а на Балиса хлынула кровь и мозг. Еле отскочил. Да… Дела… Одно хорошо — он перчаток не снимал. Пока. Интересно, почему хорошо?
Только рация у трупа на груди надрывалась переговорами:
— Lavonai kur? Man reikia lavonЬ! Melynas, baltas, ko kraptotes?! [8]
— BШsim po penkiЬ minuХiЬ, morge uЧtrukom.[9]
— Well… [10]
— Vade, a? — sektorius trys. чurnalistus pas mane greiХiau, Хia kaЧkЮ tanku suvaЧinКjo Ak kad juos kur. [11]
Ах чтоб их…
— A? septintas. Penktas i?vykЙs, penktas ivykЙs. Vade, pakeiskite daЧnА. [12]
— Visiem б рeрtа daюnб. [13]
И — как будто ножом отрезало. Это не любители. Организовали все это — профи. Исполнителей, конечно, с бору по сосенке подбирали, но за ниточки дергали профи. Только вот — чьи профи? Если судить по вклинившемуся английскому слову, то… А может слово это и вклинилось именно для того, чтобы по нему судили. Такие вот случайные слушатели вроде него…
Ого! А ведь винтовка-то совсем незнакомая! А ну-ка, ну-ка… Во как! Совсем хорошо. В руку Балису прыгнул «длинный» советский патрон зеленого цвета.
Это не лезло уже ни в какие ворота. Балису приходилось видеть патроны с такой маркировкой только в лейтенантские годы. Потому, что в зеленый цвет красились только караульные патроны. А из того оружия, к которому может подойти такой патрон, в караул можно пойти, пожалуй, только с карабином образца одна тысяча девятьсот сорок четвертого. Значит, этому патрону… Балис посмотрел на донышко.
Час от часу не легче! Патрон не имел маркировки на дне гильзы! Вот это да… Тогда еще парочку — Бог троицу любит, как известно. Такого просто не могло быть. Никогда. Дело в том, что патроны производят — миллионами. Поэтому партия без маркировки — это то еще… Это просто не могло не всплыть! Не имело права! Сунув патрон в карман бушлата, Балис попробовал показать старый, как мир трюк — выставить в окно шапку. Результат — две дырки. Однако…
11
Главный, я — сектор три. Журналистов скорее ко мне, здесь кого-то танком раздавило. (лит.)