По отзывам подруг и преподавателей, Келли была яркой, привлекательной и в то же время ответственной девушкой, которая прекрасно училась и наверняка поступила бы в университет по своему выбору — на тот момент она выбрала Кембридж, — где собиралась изучать право. Кроме того, Келли была чемпионом школы по бегу на спринтерские дистанции. У нее были прекрасные светлые, с золотым отливом волосы, которые она пыталась отрастить подлиннее; она со вкусом одевалась, любила танцы, поп-музыку и спорт. Впрочем, она и классическую музыку любила и недурно играла на фортепиано.
Офицер, занимавшийся делом об исчезновении Келли Мэттьюс, скоро понял, что девушка не из категории подростков, склонных к побегам из дому, и добился проведения поисков в парке. Поиски шли три дня, обнаружить ничего не удалось. Полиция между тем опросила сотни ночных гуляк; кое-кто из них утверждал, что видел Келли с каким-то мужчиной, другие же настаивали на том, что видели ее с какой-то женщиной. Опросы таксистов и водителей автобусов также не внесли никакой ясности.
Спустя неделю после исчезновения Келли в парке среди зарослей кустов был обнаружен ее рюкзачок, в котором находились ключи от дома, дневник, косметичка, расческа и кошелек с тридцатью пятью фунтами и некоторым количеством мелочи.
Дневник никак не прояснил причин ее исчезновения. Последняя запись, сделанная тридцать первого декабря, коротко перечисляла решения, принятые ею в канун Нового года:
1. Усерднее помогать маме во всех делах по дому.
2. Ежедневно практиковаться на пианино.
3. Быть добрее в отношениях с младшими сестрами.
Бэнкс, высунувшись из машины, прикурил сигарету. Наступающий день, судя по всему, будет жарким; недолгое дуновение прохлады принесут разве что плывущее в ярко-голубом небе облачко, которое случайно закроет солнце, да легкий ветерок; а ему предстоит провести весь день на открытом воздухе либо здесь, на месте преступления, либо в Миллгарте. Он старался не обращать внимания на людей, кучкующихся на противоположной стороне улицы, и на пронзительные гудки автомобилей, застрявших на Хилл-стрит, почти полностью перекрытой дорожной полицией. Прибыла пресса; Бэнкс видел шеренги репортеров и газетчиков, выстроившихся вдоль ограждения.
Бэнкс знал, что рано или поздно полиция добьется прорыва, знал с той самой минуты, как согласился возглавить северойоркширский сегмент проводимой силами двух графств операции по расследованию исчезновения пяти молодых женщин, трех из Западного и двух из Северного Йоркшира. Руководителем операции был назначен заместитель главного констебля Западного Йоркшира по уголовным делам, но он обретался в Главном управлении полиции графства в Уэйкфилде, поэтому Бэнкс и Блэкстоун виделись с ним редко. О ходе расследования они докладывали непосредственно начальнику окружной полиции Филипу Хартнеллу, который отвечал за следственную часть операции, но позволил им вести работу самостоятельно. Оперативный штаб расследования помещался в Миллгарте.
В распоряжении Бэнкса и Блэкстоуна числилось несколько инспекторов уголовной полиции, большая группа констеблей и сержантов, отобранных среди полицейских обоих графств, с десяток квалифицированных гражданских служащих, а также координатор группы криминалистов детектив-сержант Стефан Новак и исполняющая обязанности консультанта-психолога Дженни Фуллер. Дженни прошла курс профилирования преступников в Национальном центре при академии ФБР в Квантико, штат Вирджиния, однако на Джоди Фостер в роли Клариссы Старлинг из «Молчания ягнят» нисколько не походила. Кроме того, Дженни, как и Пол Бриттон, училась в университете Лестера и считалась одной из восходящих звезд на относительно новом психологическом небосклоне полицейской работы.
Бэнксу довелось работать с Дженни Фуллер при расследовании его самого первого дела в Иствейле, после чего они стали близкими друзьями. И даже больше чем друзьями… вот только на пути развития их отношений постоянно возникало какое-нибудь непредвиденное препятствие.
Возможно, это и к лучшему, внушал себе Бэнкс, и даже иногда этому верил, по крайней мере в те минуты, когда не смотрел на Дженни. Потому что там было на что посмотреть. Аппетитные, будто недовольно надутые губки — такие невольно представляешь на личике какой-нибудь французской секс-гурии. А эти соблазнительные округлости! Одежда Дженни — она обычно носила дорогие шелковые платья в зеленоватых и коричневатых тонах, — струясь, облегала ее формы, «как будто таял весь наряд», как писал Роберт Геррик, [5]грязный старый дьявол. Бэнкс натолкнулся на стихи Геррика в поэтической антологии, когда начал предпринимать попытки ликвидировать не дающее ему покоя невежество, от которого страдал не один год.
Строки Геррика частенько крутились у него в голове. Скажем, слова «одежд твоих сладчайший беспорядок» невольно начинали звучать при мысли об инспекторе уголовной полиции Энни Кэббот, и тому имелись свои причины. Энни не была ни столь бесспорно красивой, как Дженни, ни такой чувственной, мужчины не глазели ей вслед бессмысленным взором. Нет, ее красота была глубокой, спокойной и проникла Бэнксу прямо в душу. К несчастью, в процессе нынешней операции он нечасто встречался с Энни, а с Дженни проводил все больше и больше времени, отдавая себе отчет в том, что прежнее чувство, эта странная мгновенная искра, проскочившая между ним и Энни, все еще теплится в его сердце. Казалось бы, ничего особенного между ними не произошло, но мысли об Энни трогали и волновали Бэнкса по сей день.
Энни тоже работала не поднимая головы. Она нашла вакансию инспектора, открывшуюся в отделе по расследованию жалоб и дисциплинарных нарушений полиции Западного Йоркшира. Место оказалось далеко не идеальным, но это был необходимый шаг вверх по карьерной лестнице, которую ей предстояло преодолеть, и Бэнкс одобрил ее выбор.
Мысли Бэнкса прервало появление констебля Карен Ходжкинс. Она ловко провела свой небольшой серый «ниссан» через узкое отверстие в ограждении, сделанное для нее патрульными полицейскими, вышла из машины и направилась к дому. В текущей операции Карен показала себя энергичным и целеустремленным копом, и Бэнкс был уверен, что она многого достигнет, если разовьет талант, открывшийся у нее в полицейской работе. Карен немного напоминала ему детектива-констебля Сьюзан Гэй, ушедшую на повышение — она теперь служила в Сайренсестере, в графстве Глостершир, в должности сержанта, но Карен не была такой колючей и казалась более уверенной в себе.
— Что слышно? — обратился к ней Бэнкс.
— Пока все почти без изменений, сэр. Люси Пэйн держат на седативных препаратах. Доктор сказал, мы сможем поговорить с ней только утром.
— Отпечатки пальцев у нее и мужа взяли?
— Да, сэр. И одежда уже в лаборатории.
— Отлично. А во что она была одета?
— В ночную рубашку и домашний халат.
— Ну а как Теренс Пэйн? Как его самочувствие?
— Пока держится. Но врачи говорят, даже если он выживет, то останется, как бы это поделикатнее выразиться, овощем… Повреждения серьезные. Осколки костей черепа проникли в мозг. Им кажется… ну…
— Смелее, Карен.
— Они утверждают, сэр, что полицейский, который его… арестовал, применил гораздо больше силы, чем было необходимо. Лечащий врач очень рассержен.
— Рассержен? Вот не было печали! — Бэнкс представил себе, до каких размеров будет раздуто судебное дело о нанесении Пэйну мозговой травмы, если он выживет. Пусть лучше это волнует начальника окружной полиции Хартнелла, а иначе зачем окружные начальники вообще существуют на свете? — А как чувствует себя констебль Тейлор?
— Она дома, сэр. При ней ее подруга, тоже констебль, откуда-то с запада Лидса.
— Ну хорошо, Карен. Поручаю тебе и дальше поддерживать нашу связь с больницей. О любых изменениях в состоянии наших пациентов — всех без исключения — я хочу знать немедленно. За это отвечаешь ты, договорились?
5
Геррик Роберт (1591–1674) — английский поэт, представитель группы так называемых «поэтов-кавалеров», ученик и друг великого поэта Бена Джонсона.