Точно. Теперь Бэнкс вспомнил: об этом говорил дантист, привлеченный судмедэкспертами к расследованию.
— Так, значит, из Восточной Европы?
— Вполне возможно, сэр.
— Ясно. Есть надежда на то, что результаты сравнения ДНК Пэйна и Сикрофтского насильника будут получены на этой неделе?
— Позвоню им сегодня и выясню.
— Отлично. Спасибо, Стефан, держите их под контролем.
— Слушаюсь.
Бэнкс выключил телефон. Одно из первых указаний начальника окружной полиции Хартнелла после формирования команды Бэнкса касалось создания в ее составе специальной группы. Полицейские, входившие в нее, должны были вести постоянный учет всех пропавших на территории Великобритании людей и отслеживать результаты дел по их розыску. Особенное внимание было приказано обращать на девочек-подростков — «пропашек», как их называли в команде, — блондинок, если у них не было особых причин пуститься в бега, а исчезли они по пути домой из клубов, пабов, кинотеатров. Но ни одна из них не вписывалась в критерии, которыми руководствовались при розыске Хамелеона, кроме девушки из графства Чешир, которая два дня спустя нашлась живой и сильно раскаивающейся в том, что, уединившись на два дня со своим бойфрендом, позабыла поставить в известность об этом своих родителей. Был и печальный случай: девушка из Линкольна, которая, как впоследствии выяснилось, погибла в ДТП, но поначалу не была идентифицирована. И вот теперь труп девушки, предположительно из Восточной Европы.
Бэнкс ненамного продвинулся в размышлениях и догадках, когда дверь его кабинета раскрылась и констебль Файли положил перед ним на стол утренний выпуск газеты «Пост».
Энни припарковала свою розовую «астру» и пошла к дому тридцать пять. Деревья на Хилл-стрит защищали ее глаза от утреннего солнца. Полицейская лента ограждала часть тротуара перед каменной стеной, за которой был разбит сад, поэтому пешеходы, проходя мимо, должны были сходить на проезжую часть. Энни заметила, как один или двое прохожих остановились, пытаясь заглянуть во двор поверх ворот, а большинство людей переходили на другую сторону улицы и отводили глаза в сторону от этого дома. Одна пожилая дама, шедшая впереди нее, даже перекрестилась.
Энни, предъявив пропуск дежурному и расписавшись в журнале посетителей, пошла по садовой дорожке к дому. Она не боялась увидеть отталкивающие подробности — тут тщательно потрудились судмедэксперты из СОКО, — но все же, приблизившись, занервничала. Люди, работавшие в саду, не обратили на нее внимания и продолжали свои раскопки. Входная дверь была приоткрыта, и, когда Энни осторожно нажала на ручку, она распахнулась, открыв взгляду прихожую.
В прихожей не было ни души, а внутри дома было так тихо, что Энни поначалу решила, что в доме, кроме нее, вообще никого нет. Тут раздался чей-то крик, а вслед из подвала донесся треск пневматической дрели, рассеявший ее наивные иллюзии. В доме было жарко, душно и ужасно пыльно, так что Энни три раза подряд чихнула, перед тем как продолжить осмотр.
Нервное напряжение постепенно спало, уступив место профессиональному любопытству: она с интересом отметила, что ковры сняты, видны бетонные плиты пола и деревянные ступени лестницы, в гостиной нет никакой мебели, демонтированы даже все осветительные приборы. В каждой из стен просверлено по нескольку отверстий — без сомнения, для того чтобы проверить, не замурованы ли в них тела. Энни передернуло: вспомнился «Бочонок амонтильядо» Эдгара По, один из самых страшных рассказов, который Энни читала в школе.
При осмотре она не должна была сходить с узкой тропки, ограниченной с двух сторон натянутыми веревками. Ей это напомнило посещение музея сестер Бронте или коттеджа Вордсворта, где посетителям разрешалось только рассматривать старинную мебель, защищенную похожим веревочным ограждением.
Кухня, в которой три криминалиста из СОКО возились над раковиной и канализационными трубами, была в таком же плачевном состоянии: кафельные плитки сбиты со стен, холодильник и плита исчезли, шкаф для посуды — пустой, все усыпано порошком для обнаружения отпечатков пальцев.
Энни и в голову не приходило, что возможно так разрушить жилище за каких-то три дня. Один из криминалистов, взглянув на нее, довольно раздраженно поинтересовался, что ей здесь надо. Она помахала перед его носом пропуском, и он снова принялся снимать со стены раковину. Внезапно пневматическая дрель смолкла, и Энни уловила гудение пылесоса, работающего наверху, — странно было слышать этот мирный домашний звук среди хаоса, царящего на месте преступления. Однако она знала, что пылесос используется здесь для куда более зловещей и мрачной надобности, нежели избавление от пыли.
Тишину, наступившую в подвале, она восприняла как сигнал, разрешающий ей спуститься. На середине лестницы Энни обратила внимание на открытую дверь в гараж, такой же, как и все в доме, пустой и раскуроченный. Машины там не было, ее, без сомнения, переправили в гараж полиции, где разобрали на части; перепачканный машинным маслом пол был вскопан.
По мере приближения к двери подвала она почувствовала все возраставшую тревогу, дыхание перехватывало. С отвращением взглянув на постер с обнаженной женщиной, широко раскинувшей ноги, Энни подумала, что криминалисты испытывают, должно быть, противоположные чувства, если не снимают его с двери. Он, наверно, вызвал брезгливость и ощущение опасности у Джанет Тейлор, подумала она, медленно спускаясь по лестнице, — так в ее представлении шли Джанет и Деннис. Господи, да она сама трясется, хотя отлично знает, что кроме экспертов здесь никого нет. А Джанет и Деннис не знали, что их ждет, сказала себе Энни, и вряд ли предугадывали страшные события.
Внизу было заметно холоднее. Подвал был меньше, чем она предполагала. Тогда все произошло очень быстро. Горящие свечи. Мужчина с мачете выпрыгивает из тени, наносит удар ножом по горлу и предплечью Денниса Морриси — тот стоит к нему ближе. Деннис оседает на пол. Джанет выхватывает из чехла дубинку, готовясь отразить нападение. Пэйн так близко, что она чувствует его дыхание. Возможно, он удивлен, что женщина, слабее его и ниже ростом, осмелилась встать у него на пути. Прежде чем он оправился от шока, Джанет замахивается и бьет его в левый висок. Боль… кровь заливает ему глаза, ослепляет, он сползает по стене. Удар по запястью — мачете выпадает из руки. Он слышит, как нож со звоном отлетает в сторону, он не знает куда. Бешенство придает ему сил, он поднимается и вновь идет на Джанет. Тейлор в отчаянии, поскольку знает, что ее раненый напарник умирает рядом на полу от обильного кровотечения, бьет Пэйна снова и снова, желая покончить с ним, чтобы поскорее помочь Деннису. Пэйн на четвереньках ползет в сторону, куда, по его мнению, отлетело мачете; все лицо у него в крови. Джанет бьет снова и снова. Мог ли он в тот момент справиться с ней? Наверное, нет. Сколько еще ударов наносит она Пэйну, когда он, обездвиженный, уже пристегнут наручниками к трубе?
Вздохнув, Энни стала смотреть, как парни из СОКО переходят с дрелью к другой стене.
— Вы сейчас опять запустите свой оглушительный аппарат? — спросила она.
— Хотите, можем дать тампоны в уши, — широко улыбаясь, предложил один из криминалистов.
— Да нет, я, пожалуй, унесу отсюда ноги до того, как вы начнете, — тоже с улыбкой ответила Энни. — У меня есть еще минута?
— Подождем.
Энни посмотрела на фигуры с нелепо длинными фаллосами, оккультные символы, нарисованные на стене, и задумалась, в чем же заключалась их роль в фантазиях Пэйна. Бэнкс еще рассказывал, что это место освещалось десятками свечей, но сейчас их уже не было в подвале, как и матраца, на котором лежало тело. Один из криминалистов, стоя на коленях, рассматривал что-то на бетонном полу рядом с дверью.
— Нашли что-то? — подошла Энни.
— Пока не уверен, — ответил он. — Какие-то чуть заметные следы на бетоне.
Энни опустилась на колени, стараясь рассмотреть то, что привлекло внимание эксперта, но так ничего и не увидела, пока тот не показал ей на три небольших кружочка в бетоне, расположены они были будто бы на углах равностороннего треугольника.