— Ты хочешь сделать заявление? — спросил Бэнкс. — Под запись?
— Да.
— Тебя предупреждали о твоих правах?
— Да.
— Отлично, тогда, Мик, давай рассказывай, что произошло в тот вечер.
— Вчера вы говорили, что если я скажу правду, то это мне зачтется.
— Мои слова остаются в силе, Мик. Судьи и присяжные благосклонно относятся к тем, кто сотрудничает с полицией. Уж поверь мне. Ты можешь рассчитывать и на мою поддержку и снисходительное отношение, но до этого предстоит еще многое сделать.
Мик нервно сглотнул. Он был практически готов заложить своих приятелей. Бэнксу не раз доводилось оказываться в подобной ситуации, и он знал, насколько это трудно, какие противоречивые эмоции борются сейчас не на жизнь, а на смерть в душе у Мика Блэра. По опыту Бэнкса, верх обычно одерживает инстинкт самосохранения. Он не жалел паренька: то, что произошло с Лиан Рей, волновало его намного больше, чем забота о душевном комфорте Мика Блэра.
— Машину угнал ты, верно, Мик? — начал Бэнкс. — Мы уже нашли множество волос и отпечатков пальцев. И обнаружим среди них твои, не сомневайся, и Иэна, и Сары, и Лиан.
— Это не я, это Иэн! — вскрикнул Блэр. — Это была его идея. Я ни при чем. Да я и водить-то не умею.
— А Сара?
— Сара? Что Иэн скажет, то она и сделает.
— А Лиан?
— Лиан была только за. Она была в тот вечер в каком-то истерическом состоянии — не знаю почему, — что-то говорила про свою мачеху. Я так и не понял, в чем дело. Честно говоря, мне это безразлично. Поймите, мне нет дела до ее семейных проблем. У меня и своих проблем по горло, верно?
Да, проблем у тебя хватает, мысленно согласился с ним Бэнкс.
— Ты всего лишь хотел забраться к ней в трусы, так? — спросила Уинсом.
Вопрос, казалось, ошеломил Блэра, к тому же его задала женщина, красивая женщина, да еще и с мягким ямайским акцентом.
— Нет! Да поймите, она мне нравилась, не отрицаю. Но я не пытался применить к ней силу!
— Так что же произошло, Мик? — напрямую спросил Бэнкс.
— Иэн предложил угнать тачку, раздобыть экстази, выкурить парочку косячков, а потом смотаться в Дарлингтон и прошвырнуться там по клубам.
— А как же «комендантский час» Лиан?
— Она сказала, что в гробу его видала, причем сказала с большой запальчивостью. Я говорил, она была малость не в себе. Она выпила, немного, но обычно она вообще не пила, и ей этого оказалось достаточно, чтобы у нее крыша поехала. Ей не терпелось повеселиться.
— А ты уже потирал руки и думал, как тебе повезло?
И снова неожиданное вмешательство Уинсом, казалось, сконфузило Блэра.
— Нет. Но… если бы она захотела… Я подумал, может быть… понимаете… но она была какой-то странной, беспечной, что ли, словно ей все по фигу.
— И ты подумал, что наркотики усилят ее желание?
— Нет. Я не знаю. — Мик с раздражением посмотрел на Бэнкса. — Послушайте, вы хотите, чтобы я продолжал рассказывать, или нет?
— Продолжай.
Бэнкс знаком попросил Уинсом прекратить пока задавать вопросы. Он легко представил себе развитие событий в тот вечер: Лиан в легком подпитии, хихикая, слегка флиртует с Блэром, как ему рассказывала Шеннон, стоявшая в тот вечер за барной стойкой в пабе «Олд шип». Потом Иэн Скотт уже в машине предлагает экстази, может быть, Лиан и отказывается, но Блэр уговаривает и подзадоривает ее, не оставляя надежды затащить в постель, — этим эпизодом, если возникнет необходимость, они займутся позже, после того как выяснят обстоятельства исчезновения Лиан.
— Иэн угнал машину, — продолжал Блэр. — Не знаю, как он это проделал, но, по его словам, он научился этому еще ребенком, когда жил в Ист-Сайде.
Понятно, мысленно согласился Бэнкс. Умение угнать автомобиль — одно из главных квалификационных требований, предъявляемых к подросткам, вырастающим в этом районе.
— Куда вы поехали?
— Говорю же, в Дарлингтон. Иэн отлично знает тамошние клубы. Как только мы тронулись, Иэн достал экстази… Ну, потом Сара скрутила косячки, и мы их выкурили.
— А прежде Лиан употребляла экстази или курила марихуану? — спросил он.
— Насколько я знаю, нет.
— Хорошо. Что было дальше?
Мик уставился в стол. Ага, отметил Бэнкс, вот ты и добрался до самого трудного места в своем рассказе.
— Ну вот. Ехали мы, ехали, полчаса, наверно, прошло, или чуть больше, и тут Лиан вдруг говорит: меня тошнит и сердце как сумасшедшее колотится. А у нее же астма. Она побрызгала из ингалятора, но ей не помогло. По-моему, ей стало даже хуже. А Иэн подумал, что она придуривается или просто паникует, но открыл в машине окна. Это тоже не помогло — Лиан вся затряслась и по́том покрылась, видимо, по-настоящему перепугалась. Да и я тоже.
— И что ты сделал?
— А что я мог? К этому времени мы уже выбрались из города и пилили через вересковую пустошь перед Линдгартом. Иэн съехал с дороги и остановился. Мы вышли. Иэн думал, на открытом месте Лиан почувствует себя лучше, может, у нее в машине приступ клаустрофобии случился.
— Ну и как, помогло?
Мик побледнел:
— Нет. Ей стало совсем плохо, начало рвать… Потом она сознание потеряла — свалилась без памяти и давай задыхаться.
— Вы же знали, что у нее астма. Как вам не пришло в голову, что экстази может быть опасным для астматиков, что его контакт с препаратом ингалятора вызовет опасную реакцию?
— Откуда? Я же не доктор.
— Не доктор. Но ты-то принимал экстази не в первый раз — и не пытайся убедить меня в обратном! — и должен был знать, какая у этого наркотика репутация. Помнишь тот случай с Лией Бетс, о нем во всех газетах писали. Она погибла лет пять назад. И не она одна.
— Да, я слышал об этом, но ведь все говорят, нужно только следить, чтобы температура тела не зашкалила, когда танцуешь, ну и еще пить побольше, чтобы обезвоживания не было…
— Это всего лишь одна из опасностей. Вы использовали ингалятор там, на вересковой пустоши, когда ей стало хуже?
— Мы не могли найти его. Он, должно быть, остался в машине, в ее сумочке. А потом, ей же от него лучше не становилось…
Бэнкс вспомнил, как при осмотре содержимого рюкзака Лиан заметил среди вещей тот самый ингалятор и сразу засомневался, что она могла без него убежать из дома.
— А когда ее вырвало, а потом она упала, вам не пришло в голову, что она может захлебнуться собственной рвотой? — продолжал он.
— Не знаю, я никогда…
— Вы что-нибудь делать пытались?
— В том-то и дело… мы не знали, что делать. А она вдруг забилась в судорогах, а потом застыла.
Бэнкс замолчал, подбирая слова. Тишину допросной нарушало только дыхание присутствующих и шуршание магнитофона.
— Почему вы не отвезли Лиан в больницу? — спросил наконец Бэнкс.
— Было слишком поздно. Я же говорю, она умерла.
— Откуда такая уверенность?
— Мы проверили у нее пульс, послушали, бьется ли сердце, проверили, дышит ли она, но все напрасно. Она умерла. Все произошло так быстро! Поймите, мы тоже были под действием экстази, мы запаниковали, да и соображали тогда туго.
Бэнкс знал по крайней мере о трех смертельных случаях от приема экстази в их регионе, поэтому рассказ Блэра не особенно его удивил. Экстази, или метилендиоксиметамфетамин, как называют его химики, популярен среди молодежи, во-первых, потому что дешев, а во-вторых, потому что гарантирует эйфорическую бодрость в течение целой ночи на рейве или в клубе. Бездумная молодежь вроде Мика уверена, что МДМА не представляет опасности, если контролировать температуру тела и пить побольше воды, однако употребление экстази может иметь фатальные последствия для людей с повышенным давлением и астматиков.
— А с самого начала, когда ей только стало плохо, почему в больницу не поехали?
— Иэн сказал, с ней все будет в порядке, если мы выведем ее из машины и немного пройдемся. Сказал, что много раз видел подобную реакцию на экстази.
— Что вы сделали, когда поняли, что она умерла?
— Иэн сказал, мы должны молчать о том, что произошло, иначе нам всем тюрьма светит.
— Иэн сказал!.. Черт с ним, с Иэном и его высказываниями. Я спрашиваю, что вы стали делать с телом?