— У меня был длинный день, а я даже чашки чая не выпил, — пожаловался он, обращаясь к Блэкстоуну и Дженни, после того как Стефан уехал в Миллгарт. — Почему бы нам не выпить чего-нибудь и не обменяться мыслями о том, что делать дальше?
— У меня нет возражений, — ответил Блэкстоун.
— А у тебя?
Дженни улыбнулась:
— А у меня выбора нет. Я ведь приехала на твоей машине, значит, я с вами.
Вскоре они уселись за угловой столик в почти пустом пабе. Кухня, к великому удовольствию Бэнкса, еще не закрылась. Он заказал себе говяжий гамбургер с картофелем фри и пинту горького.
Музыкальный автомат звучал ненавязчиво, так что они без труда слышали друг друга, а до посетителей паба, сидящих за ближайшими столиками, не доносилось ни слова из их разговора.
— Итак, что мы имеем? — обратился к своим спутникам Бэнкс, принюхиваясь к принесенному официантом гамбургеру.
— Бесполезную, по крайней мере на данный момент, камеру, — ответил Блэкстоун.
— Как считаете, почему ее утопили?
— Понятия не имею, — первым ответил Блэкстоун.
— А ты подумай, Кен, может, чего надумаешь.
Блэкстоун улыбнулся:
— Прошу прощения, но у меня тоже был длинный день.
— А вопрос-то интересный, — заметила Дженни. — Выбросил ее, вероятно, Пэйн, но зачем он это сделал? И когда?
— Давайте попробую угадать: до того, как констебли Тейлор и Морриси заглянули к нему в подвал, — пошутил Бэнкс.
— У Пэйна в подвале находилась Кимберли Майерс, — не принимая шутки, напомнил Блэкстоун. — За каким бесом ему было выбрасывать камеру, когда он собирался еще над ней поиздеваться, а свои действия обожал запечатлевать на память? И что он сделал с видеокассетами?
— Я не могу ответить на эти вопросы, — сказала Дженни, — зато предлагаю рассмотреть ситуацию с другой точки зрения.
— Мне кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, — задумчиво произнес Бэнкс.
Он откусил кусочек гамбургера. Недурно, оценил он; впрочем, он был так голоден, что съел бы сейчас даже подошву от сапога — если, конечно, хорошо ее поперчить.
Дженни утвердительно кивнула:
— Да, это могла сделать Люси Пэйн. Почему мы так уверены, что видеосъемка является исключительно делом Теренса Пэйна, хотя в то же самое время ищем подтверждения соучастия Люси в его криминальных затеях? Особенно теперь, после того как Лора и Кит рассказали мне о прошлом Люси, а Бэнксу о ее сексуальных предпочтениях поведала молодая проститутка. Не знаю, разумно ли предположить, что она является активным участником преступления, но показательно, что похищенные девушки были убиты таким же способом, как Кэтлин Мюррей, — задушены.
— Так вы считаете, что это онаубивала их? — спросил Блэкстоун.
— Необязательно. Но если то, что сказали Кит и Лора, правда, то Люси могла представлять себя в роли избавительницы, как она поступила в случае с Кэтлин.
— Убийство из милосердия? Вы же говорили, она убила Кэтлин из ревности.
— Я говорила, что ревность вполне могла послужить мотивом, однако ее сестра Лора не хочет в это верить. А если она руководствовалась смешанными мотивами? У такой личности все непросто.
— Но остается вопрос: зачем? — не унимался Блэкстоун. — Даже если убивала она, зачем было выбрасывать камеру?
Бэнкс, вытащив из пакета ломтик картофеля, на мгновение задумался, прежде чем ответить:
— Люси до смерти боится тюрьмы. А тут, представьте, к ней то и дело ходят полицейские, задают всякие странные вопросы. Если она заподозрила, что ее могут привлечь к суду, она должна была начать строить планы спасения.
— Мне все это кажется притянутым за уши.
— А мне нет, Кен, — возразил Бэнкс. — Посмотри на это глазами Люси. Она совсем неглупа, поумнее своего муженька, это точно. Теренс Пэйн похитил Кимберли Майерс вечером в ту пятницу — он потерял контроль над собой, действовал спонтанно, — но Люси способна контролировать ситуацию, она понимает, что приближается конец. Первое, что она делает, — избавляется от улик, в том числе от видеокамеры. Возможно, именно это не понравилось Терри и послужило причиной скандала. Люси не могла знать, как все закончится, поэтому ей пришлось импровизировать и ждать, куда ветер подует. Если мы найдем следы ее пребывания в подвале…
— А мы нашли…
— Найти-то нашли, — подтвердил Бэнкс, — но на этот случай у нее было подготовлено вполне правдоподобное объяснение. Она услышала шум, пошла узнать, в чем дело, и остолбенела при виде страшного зрелища. Тот факт, что супруг огрел ее вазой, только подтверждает ее слова.
— Ну а пленки?
— Она не станет избавляться от них, — сказала Дженни. — На них записано то, что она — они— делали. Камера — ничто, лишь средство достижения цели. Камеру можно купить. А вот пленки — они для нее ценнее бриллиантов, это ее трофеи. Она может смотреть их бесконечно, заново переживая минуты, проведенные с жертвами в подвале. Лучше этого у нее в жизни ничего не было. Так что она с ними не расстанется.
— Так где же они? — спросил Бэнкс.
— А где она? — вопросом на вопрос ответила Дженни.
— Вполне вероятно, — предположил Бэнкс, отодвигая тарелку, — что у этих вопросов один ответ.
Мэгги очнулась от нестерпимой головной боли и тошноты, подступающей из глубины желудка. Она чувствовала страшную слабость и поначалу не поняла, где она и давно ли потеряла сознание. Шторы были раздвинуты, за окнами темно. Когда глаза начали различать окружающие предметы, она поняла, что лежит в своей спальне. Одна прикроватная лампа горела, другая, расколотая на куски, валялась на полу. Так вот чем Люси ударила меня, подумала Мэгги. Голова болит… волосы слиплись… кровь.
Это Люси меня ударила, вспомнила Мэгги и чуть было вновь не провалилась в спасительный обморок. Я увидела видеозапись — Люси и Терри с той несчастной девушкой… Люси выглядела такой довольной, такой… счастливой.
Мэгги попыталась пошевелиться и поняла, что руки и ноги привязаны к металлическим спинкам кровати. Она была привязана и распластана точно так же, как та девушка на видео. Ее охватила паника. Собрав силы, она попыталась ослабить путы, но единственным результатом попытки был громкий скрип пружин матраца. Открылась дверь, и вошла Люси, по-прежнему одетая в джинсы и футболку.
Люси медленно покачала головой.
— Вы сами виноваты, Мэгги, — сказала она. — Вы же сказали, что вернетесь на следующий день.
— Так это были вы, — простонала Мэгги. — На том видео. Это же низко, отвратительно.
— Это вы так считаете. Запись для ваших глаз и не предназначалась, — ответила Люси, садясь на край кровати и поглаживая бровь Мэгги.
Мэгги вздрогнула от отвращения. Люси рассмеялась:
— Да не дергайтесь вы, Мэгги. Не будьте такой скромницей. Тем более вы не в моем вкусе.
— Вы убили их. Вы и Терри.
— Ошибаетесь, — возразила Люси; встав с кровати и сложив руки на груди, она зашагала по комнате. — Терри никогда никого не убил. У него на это не хватало духу. Да, он любил привязывать их голыми, не отрицаю. Он любил делать с ними разные штучки. Даже после того, как они умирали. Но убивала их я сама. Бедные девочки!.. Представляете, они бы еще так долго страдали, а я погружала их в сон. Я всегда была доброй и великодушной.
— Да вы сумасшедшая! — вскрикнула Мэгги, пытаясь освободиться.
— А ну спокойно! — Люси снова присела на кровать, на этот раз не касаясь Мэгги. — Значит, сумасшедшая? Я так не думаю. Если вы не принимаете того, что я делаю, это вовсе не значит, что я сумасшедшая. Я другая, это верно. И нужно мне другое, не то, что вам. Но я не сумасшедшая.
— Но зачем вы делали это?
— Я не могу объяснить вам ход моих мыслей. Я и себе-то не могу! — Она опять рассмеялась. — В особенности себе. Пусть потрудятся психиатры и психологи. Они будут препарировать мое детство, примерять и приспосабливать ко мне новомодные теории, но, даже если выяснят, когда и с чего это началось, все равно не смогут применить свои объяснения к такому человеку, как я. Я — это я. Так получилось. Ведь появляются же овцы с пятью ногами и собаки с двумя головами. Называйте это как вам вздумается. Называйте меня хоть воплощением зла, если это поможет вам что-то понять. Для меня самое важное сейчас — решить, как мне жить дальше.