Арне Ватне аккуратно поставил поднос на пол у двери.
Четверть седьмого. Было слишком рано, чтобы будить ее. Обычно она спала до полудня, когда ночевала дома. Сейчас молодежь живет так. Она уехала из дома два года назад, но эта привычка осталась неизменной.
Вчера она позвонила ему на работу, совершенно неожиданно, даже немного не вовремя, но он не мог позволить себе дать ей это понять. Когда он пришел домой, она сидела в гостиной и смотрела телевизор. Конечно, он был рад ее видеть, но его первая мысль была — должно быть, что-то случилось. Ему показалось, что она неважно выглядит. Она сильно похудела.
Последний раз его дочь была дома почти полгода назад. Прямо перед Пасхой. Он хорошо это помнил, тогда они поссорились и она уехала обратно в Осло, спустя всего два дня после приезда. Сказала, что перенесла экзамен. Он не мог спросить о причине, опасаясь, что это будет воспринято как вмешательство. Но она все-таки учуяла озабоченность в его словах. Мысли, которые мучили его все это время, были словно высечены у него на лбу: о том, как она живет, как подвигается учеба, успевает ли осваивать весь материал, не опаздывает ли утром на лекции, как она питается, встречается ли с кем-нибудь, с кем вообще общается, не балуется ли наркотиками. Об этом так много говорят. Но он не мог спросить. Во всяком случае, напрямую. Даже если бы она приехала домой, чтобы занять денег на очередную учебную поездку. Она изучала социальную антропологию. Студенты этого направления должны много ездить, он прекрасно понимал это, хотя и был столяром. Конечно, он давал ей деньги, но ему казалось, что и он имел право получить кое-что взамен. Именно поэтому он позволил себе спросить. А она разозлилась и накричала на него, обвинила в том, что он ей не верит, а только хочет полностью контролировать ее. Он, по сути, ничего не ответил ей. Он чувствовал, что на самом деле причина была не в нем и не в ней, а в разводе. Герда часто обвиняла его в том же самом, почти дословно. И теперь стало очевидным… он сжал кулак, как делал всегда, когда думал о Герде; ведь оказалось, что как раз эта женщина и нуждалась в контроле.
Но по поводу Анне он помалкивал, хотя она и была на стороне матери. Его Анне. Он сходил с ума от мысли, что она может стать такой же вертихвосткой, как мать. А что, если она уже вступила на этот путь?.. Она сделала пирсинг на носу — небольшой серебряный шарик. Это был знак, но знак чего, он не знал, и это беспокоило еще больше. То, что молодежь вытворяла со своим телом, казалось ему ненормальным и непонятным. Когда он думал об этом, его охватывала дикая злость, злость отчаяния. Ему так много нужно было с ней обсудить, но он не знал, как начать.
Сейчас же он не хотел об этом думать, а был рад, что она приехала домой. Он аккуратно поставил поднос: стакан сока, белый хлеб с маслом и сыром, кофе в термосе и чашка. Еще оставил записку, что, к сожалению, не вернется вечером домой. Он будет занят — много сверхурочной работы, и ему будет лучше переночевать в Конгсвингере. Если она проголодается, в морозилке лежит пицца. Он не может предложить ей изысканных блюд, но в этом доме так было всегда.
Он тихо спустился по лестнице, надел на ходу куртку и шарф, схватил портфель, открыл дверь и проскользнул на улицу в октябрьское утро. Влажная темнота была прохладной и сладкой — это был слабый прелый запах, как будто легкий след позднего лета еще оставался в садах, на обочинах дороги, в болотистой почве у воды и медленно превращался в компост. Позади него виднелись очертания стадиона «Корабль викингов» в форме лежащего вверх килем корабля, освещенная аллея у моста Стангебру, тускло светящие утром фонари Хамара. С этого места город был похож на тонкую светлую полосу вдоль линии воды. Ему это нравилось. Ему всегда нравилось жить здесь, в Хьеллуме. А Герда никогда не любила эту местность, ей всегда казалось, что здесь недостаточно «изысканно». И девочка переняла это от матери. Но сейчас она все-таки приехала домой, и он хотел, чтобы эта поездка оказалась для нее приятной. Никаких вопросов. Никаких конфликтов, он только попытается приятно провести с ней время. Его даже начала немного грызть совесть за сообщение, которое он оставил на подносе с завтраком. «Сверхурочная работа». Ведь это неправда. Он улыбнулся в темноте: «Нет, не совсем».
3
Он сел в машину, и та завелась мгновенно. Его «тойота хиас» была старенькой, но еще годилась. Ни одна марка машин не сравнится с «тойотой» в надежности. Он уже много лет подумывал купить новую, но все время откладывал. Недавно Дидриксен сказал, что может достать неплохую подержанную машину, у него есть связи в Швеции. Надо подумать об этом. Благодаря Дидриксену он мог сейчас позволить себе сменить автомобиль. Пауль Дидриксен был его работодателем. С тех пор как они повстречались, многое в его жизни изменилось к лучшему. Но самое прекрасное, что с ним произошло, не имело никакого отношения к Дидриксену, он устроил это сам. Он почувствовал, как его настроение улучшается и, выехав на трассу Е6, вдавил педаль газа в пол.
У Станге он повернул на восток. Его путь лежал вдоль шоссе 24 через Валлсет, сквозь лес к Одалу, Скарнес и дальше прямо к Конгсвингеру. Весь путь по сухой дороге занимал около полутора часов. Арне проезжал эти десять-двенадцать миль туда и обратно столько раз, что уже почти не ощущал, в каком месте пути находится. Длинные и ровные полоски леса вдоль пустой дороги, где можно было опасаться разве что сбить лося. Он не был философски настроен, но пустынная, прямая дорога и однообразный пейзаж пробуждали мысли, которые он обычно гнал от себя, и он старался ехать быстрее, несмотря на то что вдоль густого леса ночная прохлада покрыла дорогу тонкой корочкой льда.
Не сегодня. Сегодня он не позволит незваным воспоминаниям, семейным склокам и другим неприятностям испортить себе настроение. Сегодня он разглядывал открывавшийся взору пейзаж. Мрачные мысли развеялись, как утренний туман над болотом. Сегодня он просто сидел и с нетерпением ожидал окончания рабочего дня. У него назначена встреча. С женщиной. Сменная одежда была с собой. Он собирался узнать, где в Конгсвингере можно хорошо провести вечер. Сегодня он отлично погуляет. А сейчас неплохо бы послушать музыку! Он включил радио, но поймал только прогноз погоды: «Возможный снегопад во второй половине дня…» Раздосадованный сам на себя, он выключил радио; похоже, он вел себя глупо. Но улыбка не сходила с его губ, и, когда сойка взлетела над дорогой, он резко затормозил, чтобы не сбить эту красивую птицу.
«Конгссентре» недавно открылся в Конгсвингере. На фоне маленького, ничем не примечательного городка на берегу реки Гломма с его черепичными крышами, разноцветными деревянными домиками и красивыми большими виллами на вершине холма, торговый центр казался чем-то слишком большим и сверхмодным. Говорили, что раньше здесь у крепостного вала была красивая старая застройка, но Арне Ватне не питал особых симпатий к старым полуразвалившимся деревянным домам. Как плотник, он видел в них одни лишь недостатки: косые стены с потрескавшейся обшивкой, плохая изоляция и прогнивший пол. Совсем другое дело «Конгссентре», думал он, сворачивая на стоянку и припарковывая машину у пункта приема товаров. Он должен был признать, что ему нравится работать в новом здании, где все еще пахло свежей краской, среди филиалов известных торговых домов — «Линдекс», «Хеннес и Мориц», «Интерспорт». Это давало ему ощущение сопричастности. Особенно сегодня. Проходя мимо парфюмерного магазина, он бросил взгляд на витрины с изысканными духами и подумал, что, возможно, неплохо было бы купить маленький подарок, но затем отбросил эту мысль. Он совершенно не разбирался в косметике. К тому же его рабочее время дорого, он собирался уйти пораньше, а ведь нужно успеть сделать многое. Ему пришлось дважды возвращаться к машине, чтобы перенести все инструменты и оборудование. Он еще не видел заказанные в Дании материалы — буковые доски и ламинированные панели для стеллажей. Алюминиевый каркас был уже готов и стоял на месте. Должно получиться отлично. Площадь магазина небольшая, и ему нельзя ошибиться при обмерке и монтаже. Его работа требует больше знаний и умений, чем у обычного плотника, но именно это ему и нравится. Работа отвлекает от других мыслей. С тех пор как он начал заниматься оборудованием магазинов, всевозможные сложности встречались на каждом шагу. Но и заказы не заставляли себя ждать — и все благодаря Дидриксену.