– Это никого не спасает, если сверху тебя решили остановить, – ответил Томас.
– Прямо так взяли и остановили?
Томас пожал плечами:
– Мне не поручили расследования. Не подпускали всеми способами, а когда способов не осталось, отправили в отпуск. – Томас горько усмехнулся.
– Сколько времени с тех пор прошло?
– С тех пор, как меня отправили в отпуск?
– Нет… С тех пор, как случилось то самое.
– Скоро будет год.
– Черт знает что, а не год.
– Да, черт знает что.
Встав со скамейки, Эдуардо направился к трапу, ведущему на палубу. Начав спускаться, он обернулся к Томасу:
– Это гиблое дело, Томас. Его невозможно раскрыть.
– Сам знаю, – сказал Томас.
– Может, пора оставить позади… ну, все это… и жить дальше.
– Сам знаю, – повторил Томас.
9
Перед глазами тянулось пустынное, голое поле. Первые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую пелену тумана, за которой едва виднелись окаймлявшие поле деревья. Эрик с отцом сидели в зеленой охотничьей вышке, приподнятой над землей на небольших стойках, с ними был Юхан Эдель – один из товарищей отца по охотничьим вылазкам. Эрику недавно исполнилось десять лет, и отец в первый раз взял его с собой на охоту. Они сидели в засаде уже третий час, ожидая, когда загонщики выгонят на них оленей. Руки у Эрика так озябли, что он с трудом удерживал на весу тяжелый бинокль, в который высматривал дичь.
– Замерз, Эрик? – приглушенным голосом спросил его отец. Отцу Эрика, Бертилю, было уже далеко за пятьдесят, под глазами у него видны были набрякшие мешки, а нос с красными прожилками говорил о том, что он большой любитель прикладываться к бутылке.
– Н-нет, я ничего, – заикаясь, выговорил Эрик и покрепче сжал бинокль, чтобы тот не выпал из трясущихся рук.
Отец опустил винтовку – благородный «винчестер магнум» с прикладом орехового дерева – и погладил сына по голове:
– А ты похлопай себя руками по бокам, я всегда так делаю, чтобы согреться.
Он быстро продемонстрировал, как это делается.
Юхан Эдель стрельнул в них сердитым взглядом холодных голубых глаз.
– Сейчас же прекратите это! – сказал он гнусавым голосом. – Так вы всю дичь распугаете к чертям!
Юхан был тридцатипятилетний мужчина, мускулистый, с гладко зачесанными, как у английского лорда, волосами.
Бертиль выразительным жестом показал, что виноват и просит извинения. Тут же из-за леса по ту сторону поля донесся лай собак.
– Ты что-нибудь видишь? – спросил Бертиль Эрика.
Эрик повел биноклем по сторонам, но туман стоял такой плотной пеленой, что тот край поля нельзя было разглядеть. Он отрицательно покачал головой.
– Дай-ка сюда. – Юхан выхватил у него бинокль, чтобы посмотреть самому.
– Да-да, сейчас они выскочат на нас, – сказал Бертиль, взяв ружье на изготовку.
Лай гончих приближался.
– Вон они, в двухстах метрах. – Юхан показал рукой на дальний конец поля.
Эрик и его отец изо всех сил напрягали глаза, но в таком тумане без бинокля ничего нельзя было разглядеть.
Юхан отдал Эрику бинокль и бросил взгляд на макушки окружающих засаду деревьев. Самые верхние веточки подрагивали от легкого бриза. Он щелкнул предохранителем своей изящной темной «беретты», приготовившись стрелять.
– Ты уверен, что хочешь стрелять первым?
Бертиль кивнул:
– Учитывая, какие деньги я заплатил за охоту, это будет вполне справедливо.
– Ну разумеется. Я только потому, что вдруг ты занервничал. – Юхан снова снял ружье с предохранителя и приложил к щеке.
Бертиль последовал его примеру. В оптический прицел он посмотрел на поле. Из тумана медленно выступил первый олень. Это был молодой самец. Помотав головой, животное замедлило бег. В следующий миг показались еще два оленя. Все три приостановились, опасаясь открытого пространства, но затем набирающий силу лай собак заставил их броситься через поле. Бертиль взял на мушку оленя, который бежал посередке. Олени быстро приближались к каменной ограде и лесной опушке.
– Чего ты ждешь? – рявкнул на Бертиля Юхан.
Бертиль прижал ложе винтовки к плечу и задержал дыхание.
– Стреляй же!
Бертиль нажал курок, и в тесной засаде выстрел прогремел, как гром. Эрик так и подскочил и закрыл руками уши.
Олени в поле рванули вперед. Передний перескочил через загородку, за ним другой. Грохнул второй выстрел, и последний олень, не допрыгнув, упал замертво наземь.
– Ты его достал? – сказал Бертиль.
– А как же! – подтвердил Юхан и впервые за все время охоты улыбнулся.
Эрик посмотрел на лежащего внизу оленя, который быстро дергал ногами.
– Он пытается убежать, – произнес мальчик, показывая пальцем.
Юхан поднялся и встал:
– Нет уж, теперь-то он больше никуда не убежит.
– Это только нервы, агония, – сказал мальчику отец. – Он уже умер.
– И он ничего не чувствует?
– По-моему, нет.
Затем все трое спустились с вышки и двинулись через поле к своему охотничьему трофею.
Вечером, после того как стемнело и охота закончилась, все восемь участников собрались у низенькой, выкрашенной в черный цвет охотничьей хижины. Эрик стоял рядом с отцом и с почтением рассматривал убитую дичь, разложенную на обозрение перед хижиной при свете факелов. Там было пять оленей и одна-единственная лисица, подстреленная Юханом перед самым заходом солнца. Распорядитель охоты – молодой человек со светлыми усиками – держал в руке блокнот и записывал, кто какого зверя подстрелил. Когда дошел черед до Бертиля, Эрик ссутулился и опустил голову.
– Получается, еще чуть-чуть и попал бы в цель, – бодро ответил Бертиль. – Я все время держал его на мушке. – Бертиль изобразил руками, как он стреляет.
– Значит, у тебя придется проставить большой нуль, – сказал распорядитель. – Как и в три предыдущих раза.
Бертиль пожал плечами.
– У нас много желающих на очереди, Бертиль. Мы ведем статистику, и надо держать уровень. Поэтому места полагается выдавать только лучшим стрелкам. – Распорядитель охоты бросил на него строгий взгляд.
Бертиль спокойно улыбнулся:
– Или тем, кто готов платить.
Остальные охотники рассмеялись.
– Что верно, то верно, – согласился распорядитель и тоже засмеялся. – Ты отделаешься предупреждением.
– Хотел бы я знать, как тебе удается работать на Стокгольмской бирже, при таком-то охотничьем инстинкте.
Все вокруг снова рассмеялись.
– Ничего, справляюсь, – ответил Бертиль. – Терпение – достоинство старшего возраста. – Он с улыбкой обвел глазами присутствующих, все они были значительно моложе его.
– Пойдем, Эрик, – сказал он, взяв сына за руку.
Приподняв охотничью шляпу, Эрик вежливо отвесил всем присутствующим поклон.
Бертиль с Эриком направились к большому черному «Мерседесу SEL», сверкающему свежим лаковым покрытием, и сели в машину.
– Устал? – спросил Бертиль Эрика, запуская мотор. Мощный восьмицилиндровый двигатель взревел густым басом.
Эрик молча помотал головой и пристегнул ремень безопасности.
Они выехали на темную дорогу, ведущую в Стокгольм. На шоссе почти не было машин. Начал накрапывать дождик, равномерно заработали щетки, удаляя с лобового стекла стекающие капли, которые падали все чаще и чаще. Бертиль включил дальний свет, выхватив из тьмы бегущую перед машиной дорогу и высокие ели по сторонам.
– А ты знал, что зверя можно поймать просто с помощью света? – Он взглянул на Эрика, который продолжал сидеть молча, уставившись на заляпанные грязью сапоги. – Это правда, – сказал Бертиль. – Если бы сейчас на дорогу вышел олень, свет фар его бы парализовал, и мы могли бы его сбить.
– Хотя бы не вернулись домой с пустыми руками, – тихо промолвил Эрик.
Бертиль рассмеялся:
– Так вот что тебя мучит! – Он взъерошил сыну волосы. – Ладно, в следующий раз кого-нибудь подстрелим. Вот увидишь!