Хистория стала часто-часто моргать, недоумевая, а затем, приняв всю свою сущность, широко распахнула глаза и уверенно посмотрела на знахарку разноцветными глазами. Один глаз у девушки был кристально голубой, настолько чистого цвета ещё никто не видел, а другой — наполовину карий, наполовину зеленый. С такими необычными глазами родилась эта девочка.
— Я каждую ночь слышу его голос, — прошептала девушка, словно боясь, что её кто-нибудь услышит. — Он говорит мне, что я должна стать сильнее.
Знахарка утвердительно кивнула и некоторое время раздумывала, что же можно сделать в этом случае. Она была Мудрой женщиной, состояла в Совете, и каждый прислушивался к её мнению, за плечами у неё огромный опыт и мудрость, накопленная поколениями в её семье. Но с таким она сталкивается впервые. Знахарка знала, что раз Лес создал такое дитя, то ей предначертано было исполнить его волю, но ни камни, ни духи не раскрывали седоволосой, в чём заключается предназначение Хистории. Единственное, что она слышала всегда, так это то, что Хистории нужно стать сильнее, её время ещё не пришло.
— Покажи мне свои метки, — сказала женщина.
Девочка стала снимать верхнюю одежду, а затем и всё остальное, что было надето на верхней половине тела. Оголив спину и прикрываясь рубахой, она села спиной к женщине и стала выжидать. Седоволосая удивленно ахнула и прикоснулась к спине девочки, где проходили остроконечные, завитые, прямые и резкие линии метки. Закручиваясь спиралями у плечей, они шли вниз, обнимая тонкую талию, ветвями путались под ребрами, рисовали загадочный узор вдоль позвоночника и останавливались у низа спины, но женщина знала: метка не закончена и еще будет разрастаться.
— Она становится больше с каждым разом, — сказала знахарка, и Хистория поняла, что пора одеваться.
«У этой девочки самая могущественная и величавая метка из всех возможных меток. Никогда не видела ничего подобного», — подумала знахарка и коснулась своего подбородка, думая, чем же это могло быть обусловлено. Сколько бы она расспрашивала Хисторию, та всё также говорит одно и то же: метка и голос в её голове появились после того дня. Никогда раньше за всю историю Лесного народа обращение не начиналось без соответствующего введения в мир духов, а без законченного или хотя бы потихоньку начинающегося ритуала связи с тотемом метка не может появиться. Значит ли это, что ритуал Хистории начался уже давно? Нет. Этого не может быть. Чтобы тотем избрал носителя, последний должен доказать ему свою мощь, он должен показать духу, что достоин быть с ним одним целым. А эта девочка ни разу не попадала в мир иллюзий и не встречалась с избравшим её тотемом. Когда знахарка начинала обо всём этом думать, стараясь провести логическую цепочку умозаключений, всё заканчивалось неудачей и головной болью, как бы они ни старалась.
Иногда Хистории казалось, что она сходит с ума из-за странного шепотка в разуме, подсказывающего правильный путь и в то же время требующего от неё силы. Он постоянно звал её к себе, но девушка не решалась слушаться подозрительного голоса и вскоре научилась его игнорировать, однако же во сне это не действовало. Когда девочка засыпала, голос в её голове принимал таинственный силуэт и продолжал зазывать к себе. Сперва это её пугало, а затем она свыклась с этим вторым «я» и продолжила жить дальше.
— Что ж, давай начнём.
Знахарка подала Хистории ту же зелёную жидкость, которой поила Харпера и Лиссу, и села напротив девочки, внимательно следя за её поведением. Хистория уснула моментально, закутавшись в теплые шкуры с головой, и женщина стала выжидать, тем временем раскидывая камни и стараясь предсказать будущее.
***
Когда Хистория раскрыла глаза, то даже не испугалась неизвестности, что её ожидала. Девочка лишь стала бродить в округе, осматривая каждый уголок, чтобы хоть чуть-чуть составить для себя представление об этом месте, а также возможный план действий.
Выжженный мир, падающий сверху.
Расколотый на части мир уходит в пропасть чувств.
Мир, где Алиса не побежала за кроликом, не спасла жизни, а сама их уничтожила.
Снизу тени — сверху птицы. Всё это кости, лишённые жизни двуликим миром, отражающим всё, словно зеркало.
Закинув голову к небу, которое, по идее, должно было быть, Хистория встретилась с перевёрнутым пространством, наполненным почерневшими стволами деревьев, сгорающих в пожарах. Она слышала их голоса, молящие о помощи, видела в голодных языках пламени лица тех, кого ей не удалось спасти, и чувствовала себя беспомощной. Ей хотелось броситься к ним на помощь, её терзали их мучения, их просьбы о пощаде; нескончаемый поток измученных голосов, кричащих от боли, сводил с ума девушку. Мёртвые деревья тянули к ней свои руки, стараясь уволочить с собой, но девочка бежала от них, куда только глаза глядели.