Они шли в плащах, с накинутыми на лицо капюшонами. Стараясь быть как можно незаметнее, они, наоборот, привлекали внимание. В деревню так давно не заходили посетители из других стран, что сейчас эти гости просто не могли не остаться незамеченными. Хоть и улица продолжила жить своей шумной жизнью, люди стали присматриваться к незнакомцам, а дети же загорелись нетерпением и желанием поскорее познакомиться с ними. Они стали кружить вокруг гостей, и Хистория не успевала следить за этими маленькими ураганами. Капюшон слетел с её головы, и всё смогли увидеть девушку, о которой так давно не было новостей.
Кто-то подозвал детей к себе и стал шептать им: «Вы что наделали, посмотрите, она же имеет глаза несчастий! Она может наложить на вас проклятие». Хис лишь снисходительно улыбнулась и кивнула, приветствуя всех людей на улице. Да, теперь они её точно узнали — та самая девушка с пепельными прядями волос и цветными глазами, тот самый ребёнок несчастий, который покинул их клан несколько лет назад. Они уже было и позабыли о ней.
Два гостя в черных плащах, наброшенных на пол лица, впервые вступили на землю людей из клана Звероподобных. Это были две девушки: у обеих из-под капюшона торчали длинные волосы с лиловыми и розоватыми оттенками, у обеих на лбу значилась метка, определяющая их силы и то, к какому клану они принадлежат. Девушка поменьше, чьи волосы напоминали цветение Сакуры, на лбу у которой рисовался малиновый цветок из пяти лепестков, неожиданно пошатнулась. Её ноги подкосились и не выдержали, и она почти что упала коленками на пыльную дорогу, если бы не её напарница, вовремя схватившая её за руку. Напарница резко сдвинулась в сторону, капюшон слетел с её головы, а лиловые волосы подхватили порывы ветра.
— Сакура, с тобой всё в порядке? — спросила она, держа за талию розоволосую.
— Да, Шион, все хорошо, — ответила Сакура и легонько улыбнулась, а затем вновь надела маску безмолвия и отрешенности.
Шион, не опуская руки с талии Сакуры, так и двинулась дальше, медленно, размеренно, давая небольшое преимущество девушке-сакуре, чтобы та смогла спокойно преодолеть расстояние, что им осталось.
Сакура была слепа, но видела она многое. Она была марионеткой, куклой, которая не предназначена для путешествий, чья жизнь должна была ограничиться пределами додзе*(1) и её покоев, и, по правде говоря, всё так и было, пока в её жизнь не ворвалась ещё одна марионетка.
Шион же всем своим сердцем была предана и покорна своей повелительнице — Сакуре. Она была её защитником, и потому не могла позволить себе слабины. Никогда. Её лицо, подобно кукольному лицу Сакуры, не выражало эмоции, лишь ухмылка часто появлялась на нём, что и выдавало её. Волосы Шион были крайне длинные, собраны в высокий хвост, как и делали все воины, но по какому-то странному подобию походили на острые лезвия или даже многочисленных змей — всё зависело от настроения девушки. И сейчас они походили на лезвия катан: гладкие, блестящие, развевающиеся по ветру в форме плоских пластин. Глаза её были закрыты повязкой, а на лбу разворачивался не правильной формы прямоугольник с длинным хвостиком. Несмотря на то, что Шион не могла видеть окружающий мир из-за повязки, это ничуть ей не мешало, ведь другие чувства, обострившиеся после потери зрения, помогали ей во всем. А благодаря умениям Сакуры и её способности к быстрому обучению, они обе вскоре смогли открыть в себе талант видеть всё вокруг внутренним зрением.
Когда Хистория остановилась, Шион и Сакура смогли нагнать её. Вот он, тот дом, который несколько лет назад она покинула. От него не пахнет долгожданной встречей или радушным приветствием, а веет лишь холодком и презрением. Собственно, здесь отовсюду веет страхом и неприязнью, ведь вернулась она — демон деревни Звероподобных.
Люди собрались вместе, чтобы поглядеть на пришедших гостей, дети удивленно, а может, даже восхищенно, вскрикивали что-то, а родители затыкали им рты, говоря, что это страшные люди. Но Хистория все равно видела в глазах ещё непорочных, ещё не запятнанных ложью и общепринятыми клише детях восхищение собственной личностью и личностями Шион и Сакуры.
Сиена стояла возле дома, в упор глядя на сестру. За эти несколько лет Сиена стала ещё красивее, осанка выпрямилась, глаза по-кошачьи сузились, а взгляд ожесточился. Она была одета в легкую рубашку, сотканную из волокна Красного древа*(2), и точно такие же свободные штанишки — её любимый повседневный наряд. Темные волосы заколоты костяными украшениями и ленточками к верху, челка пострижена чуть выше бровей, а по бокам на лицо спадали выпавшие пряди волос из прически.