Парень нахмурился и с некой неуверенностью ответил:
— Ну… Мне нельзя будет повернуть назад. — И зал залился хохотом, да таким, словно Атом сказал самую большую глупость на свете, от чего парень чувствовал неловкость. Да чего смешного-то? Он сказал то, что знал.
— За нарушение табу твоим наказанием становится смерть, — холодно выдаёт кто-то из толпы.
Смерть?!
Атом почувствовал, что эти слова звенят у него в голове. Ноги стали ватными, и земля начала уходить из-под ног. Нет, он не согласен! Он не хочет умирать! Не на такое наказание он рассчитывал, не для этого спас Рин даже ценой жизней других, не ради смерти позволил монстру завладеть собой!
— Уведите его в камеру, наказание придет в исполнение на закате.
И что же Атом чувствовал, когда его уводили, схватив за руки, словно политического преступника, и тащили так, будто он несчастная дворняжка с улицы? Страх объял его сердце, мысли о предательстве его вида въелись ему в голову, а тело отказалось подчиняться, да и сознание, к слову, тоже.
Парень бросал взгляды на толпу, стараясь увидеть брата и отца, а найдя их, смотрел в их лица так, словно искал в них поддержку или спасение. Но всё было тщетно. Ни у одного из них не дрогнула ни одна мускула на лице, никакие эмоции не выражались, а в глазах читалось лишь одного «Предатель!». Да-да, Атом был предателем, и не будет ему пощады — особенно чётко Атом это осознавал из-за того, что отец следит за порядком в их городе, за всем их видом, чтобы пресекать такие вот неповиновения и нарушения правил. Он предал взгляды вервольфов, он предал их жизнь и ценности, он позволил своему внутреннему «я» овладеть собой и убил две человеческие жизни. Тут было даже не важно, кого ты убил, даже если этот человек был самым отпетым преступником, у тебя не было права лишать его жизни. Ни у кого нет права убивать человека, каким бы он ни был.
Часы, проведенные в темной, сырой и холодной подземной камерой, казались Атому секундами. Он сидел, прижав колени к подбородку, и не мог поверить, что всё закончится так быстро. Слишком мало времени было отведено на его раздумья, слишком мало времени на наслаждение самой жизнью. Шестнадцать беззаботных лет и ещё три года жизни с вечным голодом и мучениями. Неужели эти года были прожиты зря? Неужели ему так и суждено было умереть в девятнадцать?
Когда дверь открылась и на Атома упал луч света, он ещё не был готов к этому, но он не мог позволить себе показать свой страх. Коль выпала такая участь, нужно встретить её по достоинству. Мужская фигура казалась ему смутно знакомой, но парень не мог разглядеть лицо пришедшего. Фигура резко рванула на Атома и схватила его за запястье, толкая к выходу.
— Объяснять нет времени. Пока я отвлекаю охрану, ты должен пройти по этому коридору, никуда не сворачивая, ровно пятьсот двадцать три метра, затем ты увидишь лестницу, поднимись по ней, сверни налево и иди до конца, пока не увидишь свет. Выберись наружу, а после беги в сторону лесной чащи и укройся там. Тебя не должны обнаружить. Ты меня понял? — фигура затрясла за плечи Атома.
Из-за резкой смены цветовой гаммы, всё казалось Атому чересчур светлым, потому разглядеть черты лица человека он смог не сразу, но вот голос — его он узнал в ту же секунду.
— Итан? — удивленно произнёс Атом. Он-то уж думал, что они с отцом уже оставили его, оставили в ту же секунду, когда узнали, что член их семьи нарушил все правила и теперь стал изгоем в своём же народе.
— Не мешкай, скорее! — Итан толкнул Атома в сторону нужного коридора. — Знаешь, мы с отцом считаем тебя предателем. Но только вот я не хочу, чтобы ты умирал.
Атом крепко встал на ноги и кивнул Итану. Он ничего не сказал, потому что не мог ничего придумать. Единственное, что ему оставалось, это исполнить повеление брата. И он ринулся впёред, ища свой выход.
— Спасибо, — прошептал в пустоту Атом, зная, что Итан его услышит.
Итан улыбнулся.
— Мой глупый младший брат.
Атом бежал, хватаясь за призрачную надежду о спасении, с мыслями об уединенной жизни где-нибудь на севере, где будет лишь он, ну, и пару зверей, на которых в случае чего можно будет отыграться. Если вдруг его внутренний монстр вновь выйдет наружу. Он бежал, с грустью и радостью в душе, преодолевая темные туннели, преодолевая лучик надежды в конце туннеля, пустынные трассы и густую лесополосу. Но всё было не так тихо и мирно, как любой мог бы представить, как только Атом выбрался наружу, за ним тут же была отправлена погоня. Они охотились на него, словно на одинокого олененка, выбившегося от стадии и потерявшего свою мать. В лесу они его почти нагнали, но Атом оказался чересчур проворным и смог каким-то образом отбиться от них, пускай даже на секунды.