Но это было невыполнимо, потому что она не могла оставить своего брата. Что если, убежав, она обречёт его на смерть такую же ужасную, как у их матери, или даже ещё хуже? Прыгнуть с ним вместе она не могла — слишком боялась за его хрупкое детское тело, а других вариантов не было. Хотя если попытаться вылезти на карниз и потихоньку доползти до трубы…
В звенящей мёртвой тишине слишком отчетливо послышались громкие шаги и ласковый шёпот — видимо, отцу надоело забавиться с уже мертвой матерью, и он решил, пока есть ещё возможность, полакомиться свежими трупами.
— Где же, где же спрятались мои маленькие детки? — раздавалось в слепящем мраке. — Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать!
Девушка дернулась, и в её взгляде читалось такое отчаяние, такой страх. Она была всего лишь слабой ланью, на которой охотился лев. Её брат стал плакать и издавать рыдающие звуки, потому она бросилась к нему и закрыла рот ладонями. Приставив палец к губам, прошептала: «Тс-с-с-с! Прячемся там». И указала на кровать. Сестра прекрасно понимала, насколько это будет очевидно, любой отчаявшийся человек, загнанный в ловушку маньяком-убийцей, прячется под кроватью — так гласили правила фильмов ужасов и, видимо, теперь и реальности. Но выбора другого не оставалось.
Она засунула брата в самый угол, а сама расположилась ближе к краю. Мальчик всё рыдал и рыдал, не в силах успокоиться, а девушка закрывала его рот ладонью и всё также шептала «Пожалуйста, пожалуйста, только молчи, только молчи». Она смотрела ему в глаза и кивала, мол, всё будет хорошо, хотя прекрасно понимала, что уже ни черта хорошо не будет.
Шарх-шарх. За дверью слышно было, как отец в тапочках ходит по линолеуму, как и всегда, не поднимая ног. По мере приближения звука, рыдания мальчика стали прекращаться, и как только отец остановился напротив их комнаты, у обоих детей сердце замерло от страха и ужаса. Они онемели. Дыхание прервалось. И воздух слишком быстро наэлектролизовался.
Ручку двери дернули, но дверь не открылась. Мужчина улыбнулся — это было слишком очевидно, это было слышно даже за дверью. «Ксш», — прыснул он и загремел ключами. Но даже так дверь не поддалась из-за наваленных на неё стульев. Тогда он стал ломать её — хруст дерева эхом отразился от одиноких стен коридора, а когда закончил, откинул стулья и вошёл в комнату.
Тусклый свет освещал её всю: туалетный столик, кровать, компьютер, большой аквариум в уголке комнаты, а также свеженькие журналы на кофейном столике. Шарк-шарк. Кажется, он ушёл, поверхностно оглядев комнату и не найдя ничего живого. Девушка выдохнула.
— Нашёл! — отозвалось эхо.
И тело девушки поехало в сторону двери, стало появляться из-под кровати, где она пряталась, она пыталась схватиться за младшего брата, — инстинктивно, конечно — но, сообразив, отпустила его руки и стала сдирать пальцы в кровь об деревянный пол, пока отец вытаскивал её за ноги. А затем…
Он ударил её топором прямо в грудь. Ребра захрустели, словно мамины домашние вафли. И мальчик увидел, как лицо его сестры изменилось в предсмертной агонии, он почувствовал, как кровь брызнула в его сторону, оставив на его теле и одежде узор из красного горошка. Но не издал ни звука. Его взгляд дрожал от потрясения, страха и ужаса, застывшего в глазах, застывшего на полу. Прямо перед ним лежала его сестра, мертвая, не дышащая, а отец превращал её тело в сплошное месиво, будто ему нравилось играть в мясоруба, а у мальчика не хватало отваги и сил сделать хоть что-нибудь, да и он не был ни на что способен. Ему всего-то четыре года — пошёл пятый год. У него даже не хватало сил, чтобы издать малейший звук.
— Ещё один, — произнес отец, поднимаясь над трупом дочери и уходя из комнаты.
Мальчик внимательно слушал, сколько шагов сделал отец от двери их комнаты, и, почувствовав какой-то внутренний панический голос, повиновался ему, бросившись наутёк из этого ужасного дома. Он пробежал мимо изувеченной сестры вдоль коридора, и там-то его заметил убийца. Он погнался за ним, стараясь схватить маленькое проворное тельце. Мама всё также лежала на лестнице, заливая своими остатками лестницу и всё вокруг, мальчик, пробегая мимо неё, старался не смотреть на труп, и потому поскользнулся на кровавой жиже и чуть не упал, но сумел выровнять равновесии, свернул налево от лестницы и тела матери и продолжил бег.