Оказавшись вновь в подвальном помещении, она стала выкладывать все медикаменты из сумки, бурча что-то себе под нос.
— Я понятия не имела, что здесь творится. Пожалуйста, я надеюсь, ты не подашь в суд? Я здесь совершенно не причём, это всё моя семья, наверное, отец с матерью — они постоянно скрывали от меня много всякого. — Рин взяла руку пленника и собралась простерелизовать рану на ладони, но её там не оказалось. Абсолютно здоровая, без каких-либо увечий, без раны, которую Рин раскрыла совершенно недавно, вытаскивая гвоздь. Ей не могло это привидеться, она была уверена в своей правоте. — А? Что за чёрт? — задалась вопросом она, осматривая ладонь, а затем перевела взгляд на другую ладонь и на ноги — ни единого следа от заключения. К тому же, она заметила, что молодой человек чрезвычайно окреп и стал более здоров на вид, словно бы в него вкачали усиленную сыворотку регенерации и восстановления после долгих мук — может быть, военные и изобрели такую, но девушка ничего о ней не слышала, только если в собственных мыслях.
— Твои родители? — наконец-то подал голос пленник. Наверное, только дурак не смог бы заметить в его голосе раздражение. Голубые глаза стали наливаться кровью. — И где же они?
— Они… — Рин подавила комок, подступивший к горлу, — скончались.
Тогда незнакомец неожиданно рассмеялся. Рассмеялся так, словно бы всегда знал, что так оно и кончится, словно бы ждал их смерти с нетерпением.
— Грязные ублюдки! Поделом им. Но… раз их нет, — начал парень. Он схватил Рин за волосы и откинул на себя, заглядывая в её глаза, полные недоумения и отчаяния, — значит, мне придётся отомстить тебе. Ты не против, если я немного поиграюсь с тобой? — Парень улыбнулся. На его руке неожиданно проявились огромные ногти, нет, даже когти, он провел ладонью по щеке Рин и сделал небольшой разрез на линии скул, а затем прижался губами к тоненькой струйке крови и провел языком по ране. — А-а-а-ах! Как вкусно!
Казалось, он получал удовольствие не только от криков девушки, но и от того, что наносил ей телесные увечья. С каждым новым разом рана оказывалась всё глубже, и крови становилось всё больше. Глаза незнакомца совсем залились кровью, а на лице появился звериный оскал.
— Я хочу ещё, больше-больше! — Ему уже было мало легких порезов на руках Рин, он стал переходить на более «мясистые» части тела. А затем, когда напился кровью досыта, он поставил бедную испуганную девушку перед фактом: — А теперь я тебя нежно выпотрошу!
Его тело стало переходить в пугающую форму: огромную, мохнатую, костлявую, наводняющую ужас. От самой этой «формы» веяло опасностью и пахло кровью. Рин ухватилась за эти пару секунды, пока незнакомец, что был ею освобождён, переходил в стадию монстра, и вырвалась из западни, направившись к выходу. Но было слишком поздно. Он схватил её — монстр, похожий на тех, что показывают в дешевых фильмах ужасов, а может, и не дешевых вовсе — и приставил звериную лапу к груди Рин, к месту, где должно было быть её сердце.
— С тобой было весело, — прорычал он.
— А станет ещё веселее, — ухмыльнулся кто-то за спиной девушки и выстрелил.
Дротик попал в плечо монстру, и того сразу же скрутило — он выпустил из лап Рин и стал хвататься за свою грудь так, словно готов был её разорвать. К слову, так и было. Монстр стал раздирать свою грудь в клочья, вопя от нестерпимой боли, а потом… он стал таять, словно мороженое под солнцем. Рин упала на колени, держась за горло и тяжело дыша, но, как только оправилась, сразу же обернулась, чтобы посмотреть на своего спасителя. И, честно говоря, она даже не удивилась. Перед ней стоял он — главный в семье Леонхард, защитник и отец Мики. На мысли об «отце» Рин, сама того не заметя, брезгливо прыснула.
Чему тут удивляться, если такие тайны она узнала о своей семье, а она была прочно связана с семьёй Леонхард? Вот именно — ничему. Гость опустил пистолет и спрятал его в кобуре, пристегнутой к ремню на брюках, а затем утаил следы оружия от людских глаз под длинным черным пальто. Хорошо уложенные волосы, строгий костюм в любое время дня и ночи и длинное черное пальто — типичные признаки отца семьи Леонхард.
— И что это было? — грубо спросила Рин.
— Не хочешь сказать «спасибо»? — поинтересовался мужчина. Рин прыснула и поднялась на ноги, царапины всё ещё кровоточили, но они ничто по сравнению с раной в её груди. А вот шея — это тяжелее, теперь, скорее всего, будут синяки. — Хотя да, ты же никогда не скажешь подобное такому человеку, как я, но это не столь важно. — Он пожал плечами и улыбнулся. — Протеаритические*(2) ферменты. Это был дротик с протеаритическими ферментами.