— Ты думаешь, что я шучу?
— Да мне плевать. — Рин вызывающе глянула на собеседника и довольно серьёзно продолжила разговор: — Плевать на каких-то там монстров, на ложный народ, на убийства. Никто из них и гроша ломанного не стоит, чтобы я на них обратила внимание. Если вы думали, что, рассказав мне это, сможете обратить меня в свою «веру», то глубоко ошиблись. Я и пальцем не пошевелю — буду продолжать жить своей обычной жизнью.
— Но ты должна продолжить дело своей семьи, чтобы ветвь ваших знаний не оборвалась! Ты должна стать наследницей, обязана стать одной из нас! — Слова Рин настолько возмутили Леонхарда, что он вскочил со стула и ударил кулаком по столу, будто пытался достучаться до черствой души Рин. Хотя можно ли назвать её черствой, если она, пусть и по незнанию, помогла этому монстру?
— Я никому ничем не обязана. Никто никогда никому не обязан. Это моя жизнь, разве нет? — поинтересовалась темноволосая, но затем до неё дошёл истинный смысл слов, сказанных мужчиной напротив. И её буквально затрясло от страха. — Постойте, вы хотите сказать, что Мика… тоже? Что она тоже должна будет стать?
— Нет, Мика ничего не знает, и она не узнает, пока жив мой старший сын и дочь. Знания наследуют лишь старшие дети, а младшие обычно находятся в стороне, обделенные этим богатством.
— Богатством, значит. — «Как лицемерно». Рин отпустило, и она вновь ухмыльнулась. Похоже, это уже вошло в привычку. — Вот как! — свободно сказала она. — Ну, теперь, пожалуй, вам пора, до встречи! — И она стала выпихивать из дому не прошеного гостя. Да, Рин — неблагодарная стерва, и она понимала это, но ничего не могла поделать, такой вот она теперь была. Не сказав даже ласкового словечка за её спасение, она заперла за гостем дверь и выдохнула. Теперь её очередь искать ответы.
К слову, а почему Леонхард появился так внезапно и, кхм, вовремя? Откуда он узнал, что Рин нашла этого человека на нижнем этаже и что тот попытается её убить, что нужно идти на помощь? Хотя второй вопрос глупый — это было вполне очевидно, что он захочет её убить. Но вот всё остальное…
Спустившись вниз и внимательно оглядев помещение, Рин сразу же нашла ответы на свои вопросы — рядом с «дверьми» было устройство, отвечающее за открытие и закрытие потайной двери, вероятно, так и смогли отследить её действия. Порывшись в вещах и оглядев весь арсенал, в потайном ящичке рабочего стола девушка обнаружила дневник её матери и внимательно стала изучать его. Одна из записей гласила:
«Сегодня ложный человек забрал душу моей сестры. Он просто буквально высосал её из тела и забрал с собой. Я ненавижу их. Я ненавижу их всех. И я убью их».
И одна из последних записей:
«Столько лет прошло с тех пор, как мы ударили по их деревне. Прошлая группа была полностью разгромлена, и мы не знаем результатов экспедиции. В любом случае нам стало ясно, что они опасны, но не выражают никаких признаков агрессии, пока мы не зайдем на их территорию. Но как же мне хочется пойти в одиночку, чтобы отомстить этим тварям.
На днях вылетаем с мужем на очередное задание — опять эти собакоподобные жрут людей пачками. Нужно с ними покончить, а после рассказать всё Рин — хватит уже жить ей в неведении.
Заложник не подает признаков жизни, хотя он жив. Вероятно, смирился со своей участью».
И тут дневник обрывается, столько бы девушка его не листала. На страницах ей часто встречалось до боли знакомое имя из восьми букв, а также постоянные сожаления о содеянном и мечты о «вернуть бы всё назад».
— Черт! — прыснула Рин и прижала кулак к груди, склонив голову. Её сердце разрывалось от боли на части.
Хистория
Она помнила всё до самых мельчайших деталей. Память маленького ребенка навеки оставила след этого события в её душе, на её сердце. А серебристые глаза запечатлели связь между ними кровавыми отметинами.
Они ворвались так внезапно и неожиданно, что даже Стражи Барьера не успели послать сигналы в деревни. Подобно пантерам в ночи, они, одетые в белые одеяния, прятались среди белоснежных красок леса и наступали, пока Лесной Народ пробуждался и делал первые приготовления к завтраку.
Девятилетняя девочка прыгала по белоснежной поляне, улыбаясь и радуясь каждому мгновению; она так любила зиму, так обожала это волшебнейшее явление, когда весь мир становится похож на сказочное полотно, сотканное изо льдов и снежинок. И её ничего не заботило сейчас, все волнения остались позади, там, в деревне, куда она в данный момент никак не собиралась возвращаться. Она кружилась по кругу, раскинув руки в стороны и прикрыв глаза, чтобы насладиться всеми звуками и ощущениями.