Хистория злилась на то, что он мешался под ногами, она уже успела пожалеть, что не пошла в лес сама. Она, подобно зверю, издавала утробный звук, похожий на рык, когда Атом делал что-то уже чересчур легкое и очевидное неверно и всё в очередной раз портил.
Когда они вернулись к пещере, солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в пурпурные тона. Атом чётко помнил, что рядом с девушкой был волк, но сейчас его целый день не было рядом, и он уже подумал, что ему привиделось. Хистория села на пенёк и принялась чистить рыбу, вновь жуя кусочек валяного мяса, заметив взгляд Атома, она с непониманием глянула на него.
— Голоден? — спросила она и протянула кусочек.
— Нет, спасибо. — Атом окинул всё пространство взглядом. Только сейчас в предзакатной заре он увидел настоящую красоту леса. Когда он проснулся утром и взглянул на эти зеленые деревья, травы — не увидел в этом ничего особенного. Но в данный момент он ахнул — верхушки леса светились янтарём, листья трепетали на ветру, шелест которых напоминал слабый шёпот; птицы парили по воздуху, мелькая на красно-фиолетовом небе. И Атом подумал, что, наверное, сейчас та река, находящаяся у склона, сейчас зажглась тем же волшебным цветом, что и небо.
Почему Хистория провозилась с ним добрую половину дня? Почему, сколько бы ни ругалась, ни злилась и не смотрела на него исподлобья, она продолжала вести его за собой, будто пыталась познакомить с её миром? Почему не оставила его одного, если уж так сильно Атом раздражал?
— Ты слишком добра ко мне. И это меня настораживает. Так скажи, для чего я тебе сдался? — Атом выдал все свои мысли без раздумий. Его, действительно, волновал этот вопрос, а также ответ на него. Конечно, он не был настолько наивным, чтобы поверить в то, что она делает всё это без какой-либо выгоды для себя. Люди почти никогда не делают ничего искренне. Люди всегда делают то, что выгодно бы было в первую очередь для них самих.
Она не смотрела на него, она даже не подняла головы, чтобы ответить на его вопрос, как обычно делают все — лишь продолжала заниматься своим делом, словно бы погрузилась в него с головой. Он не сводил глаз с её лица, надеясь на какой-нибудь проблеск эмоций. Атом не понимал Хисторию; она казалась ему не совсем логичной. Да, он не мог понять её всего лишь за несколько коротких разговоров, но, тем не менее… Опять же, зачем ей было сохранять ему жизнь и спасать его из цепких рук смерти, когда спасение чужака из другого мира по вполне ясным причинам могло угрожать мирной жизни людей Леса? И к тому же, разве она не знала древнюю легенду, в которой говорилось, что таким людям, как Атом, запрещено переходить границу и что за нарушение этого правила следует жестокое наказание?
Ветер вновь поднялся и растрепал короткие волосы девушки. «В закатном свете она выглядит ещё прекраснее», — невольно подметил для себя Атом. И правда, её бледная кожа и поседевшие пряди волос засвечивались солнцем, и вокруг девушки образовался желтый круг свечения.
— Мне сказали, что тебя нельзя убивать.
Что ж, это, конечно, не то, что он ожидал услышать.
— Но кто и зачем?
— Ты смеешься?! — прыснула девушка. — Думаешь, я тебе вот так всё расскажу?
Атом замолчал. Вот же дурак! Ну, действительно, разве она могла рассказать всё потенциальному врагу? К тому же, если не знает ни его возможностей, ни намерений.
Хистория вытерла руки тряпкой и встала. Даже несмотря на злость, её шаг продолжал оставаться таким же лёгким и непринуждённым, несколько по-детски задорным. Она с лёгкостью перепрыгивала камни и мягко ступала на землю, она без труда могла залезть на высокий валун или дерево — Атом наблюдал за ней и теперь мог с уверенностью прокручивать всё это в своей голове и восхищаться этим. Если все жители этой стороны мира такие же, как это девушка, то, может быть, он сможет найти с ними общий язык? Хотя последняя мысль была глупостью. В далёком прошлом люди, похожие на Атома, и люди Леса претерпели слишком много столкновений, противоречий и боли — слишком много обид, должно быть, всё ещё хранится на их сердцах.
Ужин был славный. Атом ещё ни разу не пробовал рыбу, приготовленную на костру, вместе с корнеплодами полуводных растений, которые оказались вполне съедобными и даже вкусными. Атом старался поймать каждую эмоцию Хистории, каждый её жест, каждое движение. Он совершенно не осознавал, почему его это так внезапно заинтересовало, но, как только как бы случайно бросал свой взгляд, оторвать его уже больше не мог.