— Нет-нет-нет, — бормотала она себе под нос, стараясь прекратить кровь литься из места, где была рука. Лисса вся уже была в крови, даже её лицо залили ржавые капли. Она не могла поверить в то, что сейчас произошло. Как это может быть? Этот мир нереален, но та боль, что она испытывает и что испытывает её брат, вполне реальна.
— Спасайся, — проговорил Харпер, захлёбываясь в собственной крови.
— Не могу. — Хоть этот мир и был нереален, хоть Лисса и осознавала, что сейчас они вместе с братом лежат в шалаше у знахарки целые и невредимые, а страдают лишь их души и сознание здесь, в этом измерении, она не могла унять слезы. Он умрёт и тогда проиграет в этой битве, исчезнет, и они больше не увидятся. Но если так, то, значит, девушка точно не может возвратиться в свой мир одна, страдая из-за неудавшейся возможности спасти его. — Я буду стоять за тебя горой до последнего.
— Дурочка, — процедил Харпер, и его вновь вырвало кровью.
Она стояла, Лисса, правда, стояла до последнего, защищая своего брата от невидимых врагов, что подкрадывались к ним всё ближе. Девушка защищалась всем, что попадалось под руки: ветвями деревьев, камнями, палками, но не сдавала позиции, стояла на месте, боясь оставить Харпера хоть на секунду. Даже когда её исчертили когти врагов, когда ей подрезали сухожилия на ногах, от чего та упала на колени, когда из-за глубокой раны на животе у неё начали вываливаться внутренности, она смотрела им прямо в глаза, что горели ядовито-зелёным, словно бросала вызов. Зверь раскрыл пасть, и Лисса уже приготовилась к тому, что сейчас ей откусят голову. Она не слышала больше стонов и мольбы брата, не чувствовала боли от ран и яда, что впитывало её тело, лишь всеобъятная пустота обнимала и целовала её в губы, на которых запеклась её же кровь, от чего рана в груди ещё больше кровоточила. Девушка слышала мягкий голос матери и мысленно звала её на помощь, но никто не пришел.
Зверь рассмеялся басом по-человечески и снял плащ невидимки. Их было двое. Два гигантских животных, что терзали брата с сестрой всё это время. Лев и львица с шикарными гривами кирпичного цвета и ядовитого цвета глазами. Смех льва был подобен рыку и человеческому гоготу одновременно, а львица лишь довольно скалила зубы.
— Посмотри, сестра, разве она не достойна быть избранной тобой? — произнёс лев. Голос у него был грубым, но Лисса смогла расслышать в нём ещё ребяческие нотки, что присутствуют в голосах мальчишек в поселении, хвастающихся своими достижениями.
— Она мне нравится. — У львицы голос был мягким, чарующим, хитрым и необычайно сильным. Она по-кошачьи мурлыкала каждое слово.
— Вы доказали нам вашу силу и вашу связь, как близнецы, потому теперь мы принадлежим вам, — проговорил лев.
Звери легли на землю, выставив лапы вперёд и почтительно склонив головы, и басом проговорили:
— Мы будем служить вам, Харпер и Лисса из клана Звероподобных. Отныне мы — воплощение ваших душ, ваши тотемы, ваша семья, щиты и мечи, если понадобится. Вы победили. Наш контракт заключён.
Девушка с шарфом повернула голову в сторону шалаша и облегченно выдохнула. Внутренний голос вновь подсказывал ей события потустороннего мира.
— Они справились.
***
Хистория
— Ничего себе!
— Ты только глянь!
— Красота…
Вокруг Харпера и Лиссы столпился люд и никак не мог отвести взгляд от меток, проявившихся на их коже, и от их первой стадии превращения. У близняшек были полностью одинаковые тёмные метки: разросшиеся по скулам, словно следы от глубоких царапин зверя, и точно такие же жуткие царапины, начинающиеся на лопатках в виде сердца древа, в котором заключен образ льва. Поднимающиеся вверх и переходящие на ключицы, и к месту, где заканчиваются ключицы, принимающие форму острых наконечников, в которых закручены два ядовито-зеленых глаза. Только взглянув на полученные метки этих двоих, становится ясно, какие тотемы их избрали — лев и львицы. Так уж устроены эти ритуалы, что метки полностью отражают силу, что обрёл носитель.