Дизайнер обложки Милана Аношина
ЗА ГРАНЬЮ…
(Юли Ан о таинствах смерти)
Идея создать этот очерк возник у меня совершенно неожиданно. Натолкнул случай, который потряс меня до глубины души. Но… начнём всё по порядку.
Детство и юность мои прошли в одном из среднеазиатских городов, а потом, по воле судьбы, я приехала в Калифорнию, где задержалась на долгие годы. И, что удивительно, этот гигантский мегаполис подействовал на меня совершенно потрясающим образом. Нет, Лос-Анджелес не утомил своей суетой и не выжал из меня все соки, как это случается со многими эмигрантами. Но он изменил вкус к жизни, предложив мне другие ценности взамен тем, которые в своё время бросали меня из одной крайности в другую. Так уж случилось, что мне довелось увидеть жизнь под другим углом. Несомненно, этому предшествовал ряд событий. Но сейчас речь пойдёт не обо мне и уж тем более не о том, как всё началось, а скорей наоборот, я предлагаю поговорить о завершении путешествия в этом бренном Мире.
Итак, в один из летних вечеров ко мне заехал мой старый приятель, которого я знала ещё с Ташкента. Наговорившись с ним о всём и не о чём, он уже было засобирался домой, как ожил его телефон. Он ответил на звонок, и тут начало происходить что-то невообразимое.
Я должна отметить, что мой давний знакомый сильный и волевой человек и на протяжении тех лет, что я его знала, он всегда поражал меня своей сдержанностью. Не раз я была свидетелем того, когда мир рушился у него под ногами, но он всегда находил в себе силы и терпение, чтобы всё начинать сначала. И, что удивительно, он не «сотрясал» при этом воздух и не винил других в своих неудачах - его реакция меня всегда восхищала! Я даже как-то задала себе вопрос: «А смогла бы я, оказавшись в одной из подобных ситуаций, вести себя так же разумно и достойно, как он?» И мой ответ был: «Навряд ли». И вот, этого сильного человека настигло трагическое известие - внезапно скончался его младший брат Улугбек, которого он безумно любил!
Я замерла, почувствовав, как горечь и боль наполняют меня, отравляя мой разум и тело. А мысль о том, что мой соотечественник не сможет даже проводить в последний путь брата, добивала меня. Всё дело в том, что у мусульман усопших хоронят в тот же день, до захода солнца, а перелёт с Америки в Ташкент длительный - не успеть.
Невыносимая душевная боль в миг сломила сильного духом мужчину. Теперь он стонал, отказываясь принимать страшную действительность.
- Почему он?! – вопрошал он. - Я же старше его… Господи, что же Ты наделал?! Лучше бы Ты забрал меня…
Я понимала, что он говорит страшные вещи, но увещевать и успокаивать его было бесполезно – он меня не слышал. Несчастный умолкал на какое-то время, уставившись в одну точку, а потом вновь начинал стонать и причитать, охваченный новой волной осознания того, что близкого ему человека уже больше нет в живых.
Наблюдать за всем этим было просто невыносимо. Я не знала правильных слов, которые могли бы хоть как-то облегчить его мучения. Я просто тупо сидела и страдала вместе с ним.
Немного оправившись от первого шока, он покинул мой дом, сел в машину и уехал. А я мысленно всё ещё оставалась с ним и его горем. Я хорошо знала его братишку, Улугбека. Он был моим ровесником, и мы даже несколько лет проучились с ним в одном классе. Он был талантливым парнем. Я помню, как Улугбек хорошо играл на фортепиано, несмотря на то, что никогда не брал классов музыки. Затем поток моих мыслей незаметно взял другое направление, и я начала размышлять о скоротечности человеческой жизни и о её бессмысленности: «Пройдя такой не лёгкий жизненный путь, набравшись опыта и окружив себя необходимым комфортом – мы вдруг уходим в никуда! Зачем, спрашивается, нужны были все эти университеты, трудности и преодоления?! Какой смысл в этой жизни?
Неожиданно полет одолеваемых меня мыслей был прерван странным поведением моей кошки. Шерсть её вдруг встала дыбом, она зашипела, устремив свои ошалелые глаза в угол комнаты. Глядя на неё, я вдруг сама испытала животный страх. Я взяла кошку в руки и попыталась её успокоить, но она опять ощетинилась и зашипела, только на этот раз уставившись на что-то перед собой.
Тут я вспомнила одну необычную историю, которую когда-то слышала в детстве. Но тогда той страшилке я не придала особого значения и, даже более того, в душе посмеялась над фантазиями рассказчицы, а теперь, по всей видимости, жизнь решила преподнести мне урок: «если я чего-то недопонимаю или во что-то не верю – это ещё не означает, что этого не существует».
Тем временем, некогда моя миролюбивая кошка уже кричала в голос, как это умеют делать разъярённые представители её семейства. От кошачьего вопля у меня по телу побежали мурашки. На часах показывало одиннадцатый час ночи. Умом я понимала, что в такой обстановке мне не уснуть - нужно было что-то предпринять. И уже в следующую минуту я нашёптывала молитву «Отче наш, иже еси на небеси…» и носилась по квартире, окропляя стены святой водой, мысленно благодаря свою соседку, которая так великодушно поделилась ею со мной, когда возвращалась из церкви с праздника Дня Богоявления. Не скрою, я дилетант в вопросах изгнаний духов, и посему действовала так, как мне подсказывала моя интуиция.
Кошка ещё урчала, но уже хотя бы не делала попыток кинуться на невидимый объект. Это обстоятельство меня несколько успокоило. Но для пущей уверенности, я ещё прошлась по квартире с горящей свечой, знаменуя крестом каждый в ней угол, прозвонила все комнаты колокольчиком и даже зажгла ароматическую палочку.
Наконец, закончив свой «обряд», я распахнула все окна, к тому времени благовонья уже основательно закоптили всю квартиру. Я опустилась в кресло, разглядывая на стенах поблёскивающие следы от святой воды. Моя душа уже собиралась прийти в согласие с разумом, как вдруг неугомонная кошка боязливо заглянула на балкон и опять злобно зашипела.
«Какое упущение…» - про свой балкон я совсем забыла! Спасительная вода из церкви закончилась и мне пришлось идти на необработанную территорию, вооружившись только горящей свечой, колокольчиком и единственной молитвой из своего репертуара «Отче наш, ижеси на небеси...».
Так сложилось, что дом, в котором я тогда жила, был заселён русскими и армянами. Американцы там не приживались из-за специфической обстановки царящей в нашем просоветском доме. Напротив моих окон стояла скамейка, которую по вечерам обычно оккупировали мои соседушки с их неугомонными детьми. Там же, неподалёку стоял стол, за которым все вечера напролёт отчаянно сражались мужчины, разыгрывая свои партии в нарды.
Во дворе моего дома, похоже, обстановка единения и праздника жизни наблюдалась и сегодня. Скамейка напротив моих окон была плотно укомплектована, а завидев меня на балконе с предметами спиритуальный церемонии, все соседи разом смолкли. Отступать было поздно - «зритель требовал зрелищ». Я с невозмутимым лицом завершила начатое, прозвонив все углы колокольчиком и при этом размахивая горящей свечей крест на крест. Конечно, было ещё не поздно развеять всевозможные домыслы соседей, ведь мне стояло только рассмеяться и свести всё к шутке, но в тот момент было не до смеха.