— Хорошо, — мама вздохнула. — Видимо у тебя все события перемешались в голове, и ты плохо ориентируешься.
— Наверное, — согласилась я.
— Вы с Дэвидом были в море, недалеко от залива, когда яхта налетела на рифы. Ты упала за борт.
— Значит, тогда я и утонула, — задумчиво произнесла я.
Кусочки головоломки наконец начинали собираться в единое целое. Меня выловил из воды Ник и оживил. Я на время потеряла память.
— Нет! — воскликнула мама, — что ты такое говоришь! Ты не утонула. Дэвид вытащил тебя из воды, но ты пробыла там слишком долго. Ты ведь совсем не умеешь плавать… Тебя доставили в госпиталь, но ты так и не пришла в сознание, а спустя несколько часов впала в кому.
Я похолодела. Картина, которая только что начала собираться из кусочков, вновь разлетелась на мелкие осколки. Дэвид? Какой Дэвид? Память тут же услужливо подсказала ответ — мой жених. Я закрыла лицо дрожащими ладонями. Две реальности пересеклись, и я с трудом могла ориентироваться, не понимая, где правда, а где вымысел. Вымысел? Ник был просто сном? Это невозможно…
— Сколько времени я была в коме?
— Больше года, — тихо ответила мама. — Врачи говорили, что у тебя нет шансов вернуться к нам, но я верила. Верила…
В больничной палате воцарилась тишина. Я отвернулась к стене и закрыла глаза. Хотелось впасть в забытье и ни о чем не думать. Все вокруг казалось дурным сном, из которого невозможно вырваться, и проснуться теперь не получится.
— Я пойду, — произнесла мама, — тебе ничего не нужно?
— Нет, — хрипло прошептала я, желая, чтобы за ней поскорее закрылась дверь.
Она вздохнула и поднялась со стула. Протяжно скрипнула дверная ручка, звук царапнул обнаженные нервы. Вновь наступила тишина. Я надеялась, что больше никто не придет. Никого не хотелось видеть: ни врачей, ни мать, ни Дэвида. Я уже не хотела выходить за него замуж.
Что же со мной произошло? Неужели в коме бывают такие яркие и отчетливые видения? Другой мир, другая жизнь, другие люди. Ник… Мы никогда больше не увидимся, ты всего лишь сон. Сон…
Отчаяние захлестнуло с головой, словно холодная волна. Память, издеваясь, воскрешала в голове образы, яркие, живые, слишком реальные. Подводная станция, лаборатория на острове, горящая машина, Ник, Бэт, Роми…
Я никогда не увижу их. Люди, которых я успела полюбить, должны растаять, раствориться, освободить место для реальной жизни. Для жизни, которая была мне теперь не нужна…
Глава 25
Серой чередой потекли однообразные дни. Утренние процедуры, бесконечные анализы, массаж. Меня вывозили на прогулки, иногда катали в кресле по аллеям госпиталя, но чаще оставляли одну где-нибудь в уголке, что меня вполне устраивало. Я просто сидела, глядя потухшим взглядом на окружающий мир и абсолютно не хотела возвращаться в него.
От бесед с психологом я отказалась наотрез, как бы меня ни уговаривали.
Каждый день приходила мама, уговаривала поесть, что-то спрашивала, делилась последними новостями, предлагала прогуляться. Я терпела, отвечая ей невпопад и, больше всего на свете желая, чтобы она, наконец, ушла.
Говорят, что время лечит. Ложь. Боль не забывается, она немного отступает днем, но лишь затем, чтобы вернуться в ночи. И она возвращается, жалит, жжет огнем, словно садист, в чьей власти я находилась последние дни.
Однажды мне приснился Ник. Мы гуляли по морскому берегу, держась за руки, слушали крик чаек и шум прибоя.
— Куда ты исчез? — спросила я. — Ты ведь знаешь, что мы не сможем жить друг без друга.
— Знаю, — грустно ответил он. — Мне тоже плохо без тебя, но я ничего не могу изменить.
— Мы еще встретимся?
— Надеюсь, — он обнял меня, прижимая к своей груди. — Это зависит только от тебя.
— От меня? — удивленно поинтересовалась я. — Но что я могу изменить? Мне сказали, что ты не существуешь, и я тебя выдумала.
Ник улыбнулся, поправляя локон моих волос.
— Я люблю тебя, — прошептал он мне на ухо. — Просто не забывай это.
— Ты как будто прощаешься, — с горечью произнесла я. — Но я не готова отпустить тебя. Мне плохо. Я хочу вернуться.
— Возвращайся, я буду ждать.
— Как? — я слегка отстранилась, вглядываясь в его глаза. — Как это сделать? Снова утонуть и впасть в кому? Это поможет?
Он не ответил, лишь грустно покачал головой.
Я проснулась от слез, которые водопадом катились из глаз, мочили спутанные волосы, падали на подушку.
Сознание сопротивлялось новой реальности. Оно отказывалось верить, что сон может быть таким живым, таким ярким. Неожиданная мысль обожгла, словно кипятком.