Прямо сейчас несколько семей, то есть около ста тридцати слонов, пасутся в зарослях высокой травы, запахом напоминающей шалфей. В стаде много молодняка и приблудившихся самцов. Один из слонов засовывает хобот в рот слонихе. Это очень интимная ласка, возможная при условии полного доверия друг к другу. Над их головами парят тысячи ласточек в погоне за насекомыми, потревоженными слоновьей поступью. Но вот высокие травы на их пути сменяются густой короткой травяной порослью. Теперь слонов сопровождают белые цапли, а ласточки отстали. Наверное, в короткой траве живут другие насекомые, которые им не по вкусу.
Может ли в мире быть что-то более совершенное, чем эта картина, эти запахи, это безмятежное множество жизней, больших и малых, свитых в единое целое, эта мгновенная смена ритма и размера, это «обещание на рассвете», сулящее довольство и радость?
Вот перед нами семейство слонов, все имена которых начинаются на «З», почему их и прозвали «зэшками». Под воздействием разлитого в воздухе всеобщего блаженства Вики говорит о них с особой нежностью:
– Вся семья – малыши-коротыши.
По ее словам, члены одной семьи могут отличаться какими-то определенными признаками: например, лопоухостью (неожиданное наблюдение! а какими еще должны быть уши у слонов?) или округлостью.
К машине, потряхивая головой, приближается взрослая слониха, которой наш приезд особой радости не доставляет. Вики принимается ласково ворковать:
– А кто тут у нас такой, от земли не видать?
Семейное сходство проступает не только в общих физических чертах, но и в поведении.
– Они ведь постоянно учатся друг у друга, вот и перенимают какие-то повадки, – поясняет Вики. – Например, в какое время суток двигаться на водопой, где лежит их любимое болото – эти вещи слоненок усваивает с младенчества. Из них и складываются семейные традиции.
Мы проезжаем мимо трех крупных самцов. Один из них, Вронский, – известный бретер. С ним стараются не связываться даже те слоны, которые старше. У Вронского сейчас муст[13] – период сильнейшего сексуального возбуждения и агрессивности, который у главенствующих в популяции самцов периодически наступает по достижении тридцатилетнего рубежа. В таком состоянии слон находится несколько месяцев. Он постоянно задирает остальных самцов, в которых видит соперников, и ведет себя как олень во время гона. Но у оленей гон случается одновременно, по осени. У слонов же это происходит в соответствии с жизненным гормональным циклом каждой отдельной особи. Подобный индивидуальный график, которого нет у представителей других отрядов, – поразительная находка природы, сделавшей жизнь самок хоботных легче, а жизнь самцов – безопаснее. Такая система размножения много удобнее, чем у парнокопытных или ластоногих, где альфа-самцы вынуждены оборонять свои гаремы от посягательств: за краткий период владычества приходится расплачиваться постоянными битвами с соперниками, которые их выматывают, калечат, а потом и вовсе низлагают, подписывая им тем самым смертный приговор. У слонов самые могучие и старшие по возрасту самцы отправляются с началом периода дождей на донжуанские гастроли, потому что в каждой семье их ждут течные фертильные самки, готовые к соитию.
Вики поясняет:
– Обычно среди самцов отсутствует дух соперничества. Они хорошо друг к другу относятся, им весело вместе. До тех пор пока рядом нет течной самки, делить им нечего. Молодые слоны в возрасте пятнадцати-двадцати лет испытывают интерес к противоположному полу, но как двадцатилетний юнец может тягаться с пятидесятилетним слоном, который в два раза тяжелее?
Во время муста уровень тестостерона у самца подскакивает вчетверо, он ведет себя властно и агрессивно. И поскольку слонихи безоговорочно предпочитают самцов именно в этом состоянии, молодежь даже не пытается составить им конкуренцию. У них муст случится лет в тридцать, вот тогда-то они и получат свой первый настоящий сексуальный опыт.
Присутствие «возрастных» самцов не дает разыграться гормонам у молодняка, поэтому они не выходят за рамки приличий. Известен случай, когда несколько осиротевших слонят-подростков оказались вместе в одном из южноафриканских заповедников. Поскольку взрослых самцов рядом не было, их тестостерон разбушевался, и они затоптали насмерть несколько носорогов. Случай неслыханный.
– Для слона потеря семьи – это трагедия, которая не может пройти бесследно. Думаю, у этих малолетних убийц носорогов после тяжелой психической травмы развился посттравматический синдром, то есть тяжелое стрессовое расстройство.