- Я... я... – заплетающимся языком выговорил охранник, с ужасом наблюдая за тем, что происходило на экране. В горле стало сухо и горько, а от ярости Князя волосы на затылке зашевелились. Его гнев был столь же осязаем, как и он сам. Это был гнев хищника, зверя, опасного и безудержного. – Это... Я...
- Где это?! – сквозь зубы, свистящим шепотом выговорил Штефан. – Какая это комната?! Отвечай же!
Охранник испуганно вздрогнул.
- Эээ... это Северное крыло, - пробормотал он. – Зеленая комната...
Штефан стиснул зубы, ноздри приподнимались в такт частому и тяжелому дыханию. Там должна была убираться Кара в его отсутствие. А Вийар решил ей помочь?! На краткий миг Князь перестал видеть, что происходит вокруг него, не реагируя на действительность, будто оказавшись вне времени и пространства.
Он видел только ее. Свою Кару. Ту, которую... которая... Предательницу, которой хотел верить. Которой он, черт побери, уже верил! А она обманула его доверие, легла в постель к Вийару, расстелилась под ним, как самая последняя!.. Ярость, ревность, боль, неверие и глухое безумство завладело им полностью.
И в зловещей тишине, прерываемой частым дыханием и едва сдерживаемой яростью, вдруг слышится тихий женский голос:
- И что, она лучше меня?
Штефан стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки. Верить увиденному он не хотел. Но не верить своим глазам? Они никогда его не обманывали. Какой шанс, что всё это случайность? Шутка или игра? Стечение обстоятельств?.. Хотелось расхохотаться. Кара с Вийаром в одной постели – это стечение обстоятельств?! И какое этому может быть объяснение? Что она может сказать в свое оправдание, защиту? Или она сейчас... так утомлена, что ничего не сможет сказать?..
Глаза, сузившись, налились кровью. Сердце хищника жаждало расплаты и отмщения за предательство. Слабый огонек разума раскололся пополам, уступив место безудержной ярости, охватившей Князя.
Разум пасовал перед эмоциями. А чувства... они тоже были, еще более откровенные, яркие, жадные, чем прежде. Еще более разрушительные. Что может быть сильнее любви? Только ненависть.
Хищник внутри него вырвался на свободу, сметая безропотного ангелочка с пути. Он жаждал крови и вопил о своей жажде во всё горло. Темная сторона его жестокости вновь завладела сознанием. Теперь он не просто чувствовал, чувства переполняли его. И желали найти себе выход для оглашения приговора.
- Как давно? – смог выговорить он зловещим свистящим шепотом, не отрывая глаз от экрана.
София замерла, боясь шевельнуться и даже вздохнуть. Казалось, вот-вот ее напряжение будет поймано за хвост, и Штефан обо всем догадается. Но в приступе бесконтрольной ярости он ничего не замечал, глядя на экран совершенно безумными глазами.
- Как давно... что? – с придыханием спросила леди Бодлер.
- Как давно ты знаешь об этом? – глухо повторил Штефан, не отрывая взгляда от экрана.
- Наверняка знаю где-то месяц, - равнодушно пожала та плечами. – Он всегда ее хотел, сам признавался. И купить ее у тебя хотел, ты же помнишь. Но, оказывается, твоя рабыня уже давно дала ему то, что ему было от нее нужно.
- Я хочу видеть всё своими глазами.
София на мгновение замешкалась, но Штефан, поглощенный яростью, не заметил этого.
- Что тебе мешает? – стараясь говорить уверенно, сказала девушка. - Она в одной из гостевых спален...
- Я вижу, - рыкнул мужчина и ринулся прочь из комнаты.
София, немного замешкавшись, бросилась за ним. Он пролетал ступени со скоростью ветра, девушка едва успевала за ним. А когда ворвался в Зеленую комнату, где должны были скрываться любовники, София замерла от того зрелища, что предстало перед ее глазами.
Она поверила тому, что двое, распластавшиеся на кровати, были любовниками! Поверила!..
Разгоряченная и возбужденная девушка с длинными черными волосами, рассыпанными по плечам и спине. Губы приоткрыты, припухли от поцелуев, зеленые глаза затуманились, ресницы подрагивают. Она полностью обнажена, и взору открываются маленькие груди с возбужденными сосками, округлые нежные бедра и плоский живот с родинкой у пупка. Лицо искажено, непонятно, наслаждением или болью. Она не сразу реагирует на то, что их любовное объятье было прервано, продолжая безрассудно метаться в постели.