Я уже ничего не слышала, скованная кричащей внутри меня болью, отчаянием, разочарованием, обидой и гневом. Его мертвым равнодушием к тому, что происходит. Как я медленно умирала у него на глазах.
Длинный кнут с кончиком, смазанным кислотой, вновь и вновь обрушивался на мое тело, нарочито медленно пробегая от лопаток по спине и к пояснице.
Мой палач умело с ним обращался. Он был мастером своего дела.
Раз за разом вынуждая меня резко вздрагивать, и в бесплотной попытке побега дергаться вперед.
Все посторонние звуки слились в один протяжный завывающий стон. Мой стон?.. Снова и снова, удар за ударом, я кричала. Я никогда не кричала, а сейчас... Словно горло, некогда перехваченное и скованное, очнулось и могло издавать членораздельные звуки. Я кричала, я молила и взывала к его... чему? Чувствам? Он не умеет чувствовать! К сердцу? У него нет сердца! Так до чего же я пыталась достучаться? До ничего. До пустоты и равнодушия.
Ему не нравились мои крики. В них не было страха, в них была боль и отчаяние. А это ему было не нужно. Он давился от моих громких стонов, бесился оттого, что не мог вытрясти из меня прощения, и вновь заносил кнут над моей обнаженной кожей.
Стискивая зубы, мой палач терзал мое тело, пока оно не превратилось в окровавленный кусок мяса, и только потом подошел ко мне. Нависнув над моим качающимся, едва держащимся на ногах телом, грубо схватил за шею и сжал ее.
- Смотри на меня! – крикнул он. Я не узнала это ужасное лицо, которое считала красивым. Не он. Это был не он. А где же... ты? Тот, который был со мной в последние месяцы? Тот, кому я доверилась, открылась, которого... полюбила? Где ты?.. Где!?
Кровь, которую я чувствовала на языке, рванула изо рта по моим губам, оставляя следы на его руке, но он сверкающими яростью и бешенством глазами смотрел на меня. Его бледное лицо исказила гримаса гнева. Демонские глаза, сощурившись в безумии, прожигали меня насквозь.
Он крепче сжал мою шею и подтянул меня за нее вверх, вынуждая приподняться.
- Посмотри на меня, я сказал! – заорал он, и я чувствовала горячее жесткое дыхание на своих щеках.
Ноги мои дрожали, став ватными. Колени дрогнули и опустились, потянув меня за собой.
Но мой палач подхватил меня за талию, яростно удерживая на ногах.
- Стоять! Я с тобой еще не закончил! - рыкнул он. - Смотри! Смотри на меня, шлюха! - заорал он, тряхнув меня за плечи. – Кого ты видишь?! Кого, я спрашиваю?!
Мои ресницы дрогнули и распахнулись. Зеленые глаза помутились, сквозь серую дымку я видела его горящее безумием лицо. На языке тлела кровь, в висках нещадно давило, тело, растерзанное и разодранное, казалось, ничего не чувствовало. Я стала болью, стала пустотой, превратилась в ничто...
- Говори! – крикнул король, сузив демонские глаза. – Говори, тварь!
Язык не слушался меня, по губам, подбородку и щекам текла кровь, противной липкой массой оседая на коже.
Палач сжал мои плечи так сильно, что, казалось, кости хрустнули.
- Говори! – затряс он меня, обезумевший и взбешенный моим молчанием. – Говори, с**а!
Он тряс меня, и мое тело дрожало крупной дрожью. Когда это не возымело действия, он ударил меня. Шея дернулась, голова откинулась назад, ноги онемели, кончики пальцев закололи.
Боль ворвалась в мое тело бешеным ураганом, парализуя его.
- Шлюха! – он ударил меня снова. - Говори! – и вновь удар. – Продажная девка! Тварь! Говори!
Но я упрямо молчала даже тогда, когда все мое тело, обессилев от боли, завопило о пощаде.
- Говори!!! – кричал мужчина, нависая надо мной.
И тут я сказала. Одно-единственное слово, которое рвалось изнутри кричащей болью моей сломанной, израненной души. Губы мои приоткрылись, гортанные звуки и стоны вскоре сложились в хриплые буквы и слоги, я сипло выдохнула, глядя ему в глаза. Всего одно слово...
- Ненавижу.
Он взбесился. Серо-голубые глаза сощурились, превратившись в черные точки.
Резко отпустив меня, так что я тут же недвижимой куклой повисла на сковывающих мои руки плетях, он вновь схватил кнут, намереваясь взяться за наказание вновь.
Но мне было все равно. Душа и тело требовали освобождения. Я уже мечтала о смерти.