- Говорят, - подал голос слуга, - изменила господину Князю.
В знак протеста я вновь пошевелилась в руках слуги. Не изменяла, не предавала! Меня оклеветали!
- Говорят? – со злостью выдохнул гость. – И кто же говорит?
- Эээ... я точно не могу сказать... – замешкался слуга, застигнутый врасплох. – Вроде бы, князь сам всё видел... – а потом, через паузу. – Только, знаете, не верю я в то, что Кара могла это сделать! – и тут ж замолчал, будто осознав, что говорит с неравным себе по положению и только что дозволил дерзость.
- Князь приказал продать ее, - проговорил второй слуга, который шел рядом с нами.
Тяжелое и рваное дыхание вырвалось из груди гостя Кэйвано. Какое-то знакомое дыхание...
- Понятно, - выговорил он. И я вспомнила, кто это! - И сколько она стоит?
- А сколько вы готовы заплатить? – вновь замешкался слуга. - Нам не было дано конкретных указаний на этот счет...
Димитрий Мартэ!
- Сто золотых? – предложил мужчина, не думая.
- О, да это целое состояние! – воскликнул слуга как-то испуганно. – Я не думаю, что...
- Думаете, она, - кивнул он на меня, перебив пытавшегося объясняться слугу, - не стоит этих денег? Она, насколько мне известно, была... хорошей рабыней?
- Упрямая только, - подал голос второй слуга. – А так, да... Князь жаловал ее.
- Тогда берите деньги, ни о чем не спрашивая, - заявил Димитрий немного раздраженно. – Я уверен, что не разочаруюсь в своем приобретении.
О своем приобретении. Как горько! Еще раз - продали. Новый хозяин, господин. А я всего лишь рабыня.
- Доставьте девушку в мою машину сейчас же, - услышала я твердый голос Мартэ.
- Как скажете, господин Мартэ́, - отозвался слуга, все еще не придя в себя.
- Князя нет в замке, вы сказали? – уточнил он. – А где он?
- Мы не знаем, Князь не предупреждал нас.
Мне показалось в моем полубредовом состоянии или Димитрий Мартэ, действительно, выругался?
Я не успела больше ничего услышать, потому что мужчина подошел ко мне вновь. Я попыталась открыть глаза, и у меня получилось. Заплывшими глазами, как сквозь дымку, я увидела его лицо. Знакомое лицо, какое-то... доброе. Димитрий Мартэ добр? Я уже не знаю, чему верить.
- Не бойся меня, девочка, - склонился надо мной. – Не бойся меня, я не причиню боли. Ты мне не веришь? - я молчала. Нет, не верю. И он это отлично знает. Отстраняется от меня и говорит уверенно. - В машину ее.
Уже через несколько минут я слышу, как открывается входная дверь, Лейла что-то кричит нам вслед, а потом, очевидно, увидев Мартэ, замолкает. Моей кожи касается прохладный воздух сентября, охлаждая разгоряченную плоть.
Приоткрыв дверцу машины, меня осторожно уложили на заднее сиденье автомобиля, и я вдохнула запах кожи. Поперхнулась, сдерживая позывы к рвоте, но не смогла сдержаться. Всё съеденное за день вырвалось из меня на серые сиденья богатой машины вместе с отхарканной кровью и слюной.
- Спокойно, спокойно, - слышу голос Мартэ, не раздраженный и не злой, а будто убаюкивающий. – Тихо.
Я застонала от внезапной боли, откашливаясь от крови, а Мартэ коротко сказал о чем-то слугам. Я уже не слышала, о чем они разговаривали, да и не хотела ничего знать.
Дверца машины, как новая тюремная камера, захлопнулась за мной, погрузив меня в полутьму салона.
Я закрыла глаза и тяжело задышала, стараясь, чтобы меня не вырвало вновь. Димитрий Мартэ забрался в машину через несколько долгих томительных минут.
- Вы же собирались поговорить с Кэйвано, - услышала я немного удивленный мужской незнакомый голос со стороны водительского сиденья.
- Он уехал из замка, - ответил Димитрий, - разговор, по всей видимости, придется отложить.
- Это же неотлагательное дело, насколько мне известно? – нахмурился незнакомец.
- Он сейчас, очевидно, не в настроении разговаривать, - глухо отозвался Мартэ.
- А это что это? – поинтересовался водитель, бросив быстрый взгляд на меня. - Новая покупка?
- Что-то вроде того, - отозвался мой новый хозяин.