Кажется, в Князе проснулся тиран.
- Я вообще-то пошутила! Про сбежать.
- Мне всё равно. Ты никуда не едешь!
- Запретишь?
- Просто никуда тебя не отпущу! Вот завтра... завтра, после церемонии, пожалуйста. Хоть... в Польшу поезжай!
- Что, правда?
- Я что, похож на дурака? Конечно же, нет. Но нужно же как-то соблазнить тебя ласковыми речами.
Я улыбнулась.
- Лучше скажи мне что-то более приятное.
- Лучше бы ты сказала мне что-то приятное! Ты же хочешь получить моё согласие, разве нет?
- А ты, оказывается, вымогатель! - рассмеявшись, воскликнула я. - И что же ты хочешь от меня услышать?
- Не знаю, подумай... - Он пожал плечами, но я видела его напряжение. Им светился даже взгляд, нацеленный на меня.
- Ммм... могу пообещать, что не поеду в Польшу.
- Ясное дело, не поедешь, - усмехнулся Штефан. - Ты поедешь в Норвегию. Вместе со мной. На медовый месяц.
- Ну, тогда, пообещаю, что не сбегу завтра из церкви, хотя мне очень хочется.
- Естественно, не сбежишь, - с расстановкой проговорил Штефан, не отпуская моего взгляда. - Потому что ты останешься ночевать в этом доме. Со мной. А от меня ты просто не сможешь убежать.
- Тиран!
- Ты просто не захочешь убегать, - растянулись в улыбке его губы. - И ты всё еще не сказала те слова.
- Чёрт с тобой, Штефан! Я тебя люблю. Доволен? - вспылила я, вскакивая с кресла и стремительно подходя к нему. Вообще-то я хотела пройти мимо него, но, естественно, он поймал меня за талию и притянул к себе. А может, потому я это и сделала, что захотела оказаться в его объятьях?..
- А вот теперь ты говоришь правильные слова, Каролла, - наклонившись ко мне, прошептал этот гад, улыбаясь. - Очень правильные. Я за них готов даже отпустить тебя к отцу...
- Что, правда? - расширились мои глаза.
- Конечно же, нет, - издевался этот изверг. - Мне не понравился твой тон.
Я возмущённо приоткрыла рот, собираясь накинуться на него, но Штефан рассмеялся и прижал палец к моим губам.
- Тихо, тихо, моя тигруля, не рычи, - и продолжает улыбаться, гадкий Князь. А потом в один миг его взгляд становится серьёзным, я чувствую это кожей. - Я тоже люблю тебя, Кара, - шепчут его губы.
И всё внутри меня переворачивается. Я сама резко захватываю его шею руками, наклоняя к себе, а потом, с не присущей мне яростью, впиваюсь в его губы поцелуем.
После томительных убеждений, уговоров, доводов и пары-тройки поцелуев, к отцу он меня всё-таки отпустил.
Конец