Даже он. Особенно – он. Холодный, бесчувственный мерзавец. Князь? Король? Лорд?! Не для меня.
Богач-предприниматель, известный по всей стране и за ее пределами, делец, который прячет за маской равнодушной отстраненности, холодного цинизма и акульей жестокости свою истинную параллельную суть. Рабовладелец, изверг, зверь... Хозяин!? Ненавижу!.. Мне нужно ненавидеть его...
Но почему же так отчаянно тряслись руки в его присутствии? Почему дрожало сердце, словно зажатое в тиски? Почему жар опалял легкие, мешая дышать? И почему... откуда такая реакция на его касание, легкое, почти невесомое, не нежное совсем, а грубое, жесткое... Но откуда же эта сладость во всем теле?!
Я помнила... я, казалось, до сих пор чувствовала собственную дрожь, эту горькую болезненную сладость и силу его магнетизма. Дыхание сорвалось, а грудь сдавило при одном лишь воспоминании того, как он касался моего плеча, что-то проверяя, пронзая и так горящую кожу огнем своего не менее горячего взгляда. Казалось, откуда у этого холодного, как лед, жесткого, как сталь, мужчины такой обжигающий взгляд? Но я чувствовала его. Он жег именно огнем. А потом... это прикосновение. Меня передернуло, дрожь промчалась вдоль позвоночника, оставляя вместо меня лишь пепел, сожженный осадок. Сердце рвалось из груди, и я молилась, чтобы он отошел. Но его шепот... почти лишил меня чувств. Какого черта?!
Стиснув зубы, до крови прикусив нижнюю губу, и сжав руки в кулаки, я приказала себе не думать о нем. И хотя его таинственность и притягательность сводили с ума даже на расстоянии, сметая все условности, границы времени и пространства и саму реальность, я остужала свой пыл, напоминая себе, кто он такой.
Тиран и рабовладелец. Враг.
Следуя за Ищейкой, я позволила себе осмотреть его со спины. Высокий, широкоплечий, светловолосый молчун. Смуглая кожа лица, горящие глаза и плотно сжатые губы придавали ему мрачный, угрожающий вид. Он мало говорил, но, по всей видимости, много делал, он был решителен и уверен в себе.
Интересно, он тоже раб? Что за чушь?! Разве такой мужчина, как он, может быть рабом?!
Бросив на Максимуса быстрый взгляд, я тут же отвела глаза.
Спросить его об этом я не решилась, да и сомневалась, что получу ответ на свой вопрос. Вряд ли его можно было назвать человеком, который охотно отвечает на расспросы. О себе – особенно. Поэтому я решила зайти с другой стороны.
- Кто такая Лейла? - осмелилась спросить я, едва успевая передвигать ноги.
- Лейла заведует хозяйством, - неохотно, после долгого молчания пояснил Ищейка таким тоном, словно каждое слово давалось ему с трудом. - Она тебе всё расскажет.
- О чем?
Он резко застыл, и я врезалась в широкую спину, налетев на него сзади. Тут же отшатнулась. Его глаза, глаза зверя, полосонули меня ядом, а губы растянулись в оскале.
- О том, что тебе не стоит задавать так много лишних вопросов, - коротко бросил он. - Пошли.
И мы пошли. Я больше не осмелилась о чем-либо его спрашивать, да и не требовалось этого. Не стоило усугублять положение, и так уже маячившее на отметке «минус сто».
Он привел меня в другое крыло замка Князя и, остановившись около двустворчатых дверей, велел войти внутрь комнаты. Я сглотнула, нерешительно двинувшись вперед.
- Оставляю тебя на поруки Лейлы, - как-то зло ухмыльнувшись, сказал Ищейка. – Не желаю удачи, ибо она тебе не светит. Никогда больше, - и с этими словами, открыв дверь, толкнул меня в спину.
Я устояла на ногах и, обернувшись на закрывшуюся тут же за мною дверь, огляделась.
Это была небольшая, довольно просторная комната, полупустая, не заставленная излишней мебелью, с широким окном, завешенным темно-синими гардинами.
- Ты новенькая?
Услышав негромкий женский голос, я вздрогнула, озираясь по сторонам в поисках незнакомки.