Я покачала головой, и он стремительно помрачнел.
- Почему?! – вскинулся он. - Я же приказал!
- Я не знаю, - в тон ему, почти грубо ответила я и поспешила прикусить язык.
Он долго, казалось, целую вечность смотрел на меня, пристально и задумчиво, будто сдерживаясь, а потом вдруг словно остыл, но ярость читалась на его лице, в поджатых губах, в сощуренных глазах.
- Я разберусь с этим, - глухо бросил он, отворачиваясь. - Можешь идти, - грубо, сухо, равнодушно.
И я на ватных ногах двинулась к двери. Скорее бы добраться до двери. Уйти, сбежать, спрятаться.
- И помни, - уже мне в спину бросил мужчина, - не вздумай забывать о том, кто твой хозяин и кому ты теперь принадлежишь.
Я промолчала. Разве об этом можно забыть?! И стремительно, насколько только могла, выскользнула из кабинета Князя. Прислонившись к стене, закрыла глаза.
Все могло быть хуже, почему же тогда у меня ощущение, будто меня только что вновь растоптали?!
Кэйвано уехал из поместья, когда не было еще и четырех, куда он направился, я не знала, мне не положено было это знать. И еще до его отбытия на мне поставили метку, на левом плече, почти около шеи.
Татуировка, почти клеймо, бирка, штамп. О моей принадлежности ему.
И в тот момент, когда оказалась меченной, я осознала, что попала в ловушку.
Глава 12. Нежданный гость
12 глава
Нежданный гость
Все казалось невероятным даже тогда, когда я, сидя в полутьме своей коморки, пыталась рассмотреть метку, поставленную мне клеймом накануне. Она была красивой, пожалуй, даже изящной: витиеватые линии, своеобразно сплетенные воедино, образовывали символическую черную лилию, как объяснила мне позже Лейла, являющуюся отличительным знаком рода Кэйвано. Метка, клеймо, штамп, татуировка. Красивая, утонченная, изысканная, прикрепленная на мою кожу навсегда. От этой метки избавиться было невозможно. Ее можно было только выжечь, как объяснила мне Лейла, оставляя на коже следы ожога, ничто более на нее не действовало.
Лейла не вдавалась в детали, а я не настаивала, узнавая лишь то, что она сама пожелала мне рассказать.
- Метки ставятся всем, кто попадает под чью-то зависимость, - сказала она почти равнодушно. – Если ты становишься рабом, то все вокруг должны знать о том, кто является твоим хозяином, - она бросила на меня презрительный взгляд, будто осуждая в чем-то. - Что бы ты ни думала, но хозяин отвечает за своего раба, он несет за него определенную ответственность, - пожала плечами, - по крайней мере, наш господин так считает. Да и никто в этом мире не ходит без метки, - добавила она колко.
- Почему же тогда Михаэль не поставит на мне... метку? – спросила я ее.
- Михаэль, это твой первый хозяин? – уточнила служанка, задумчиво нахмурившись. - Очевидно, он не посчитал нужным сделать это. Некоторые хозяева пренебрегают этим на начальном этапе пользования, - меня резануло этим ужасным словом – «пользование», и я поморщилась. – Но все равно рано или поздно, если бы ты оставалась у него, тебе бы поставили метку. Ходит специальный контроль, который ведет проверку. За отсутствие метки с хозяина взимается штраф, а раб отправляется на аукцион вновь.
От одной лишь мысли о том, что я могу снова оказаться там, на Арене, окруженная десятками пар жадных, пытливых глаз, оценивающих, казалось, каждый волос на голове, меня тошнило. Только не туда.
Наверное, даже мысль о колонии не была мне столь противна, как вероятность того, что я когда-нибудь вновь смогла бы по стечению обстоятельств оказаться на Верхнем Рынке. Унизительно, оскорбительно, вязко и тошнотворно. Чувствуешь себя не просто товаром, выставленным на торг, но товаром самого низкого качества, испорченного и будто выброшенного кем-то на улицу за ненадобностью.
- Черная лилия - отличительный знак рода Кэйвано, - продолжала рассказывать Лейла, - так повелось с давних времен, когда лорд Роуэн основал свой клан, - с благоговением и гордостью проговорила она и, бросив на меня еще один колкий взгляд, добавила: - Носить эту метку очень почетно.
Я вздрогнула, как от удара. Почетно?! Я ощутила, как к горлу вновь подступает тошнота.
Как можно говорить о своем порабощении так спокойно, так смиренно, так... благоговейно?!