Я должна его ненавидеть. Должна вырываться. Но не могу. Тело будто сковало судорогой и дрожью.
Меня била, колотила дрожь, она рвалась из меня, держала меня в своих тисках и не отпускала.
А потом... почти на грани чего-то, на краю чувств, восприятий, ощущений я почувствовала это. Он вошел в меня, резко, стремительно, почти грубо ворвался внутрь, тараня меня собой и прижимая к кровати.
Я вскрикнула от боли, поморщилась, метнувшись назад. Вражеское вторжение ослепило болью.
- Дьявол! – выдавил из себя Князь, насаживаясь на меня сильнее. – Девственница!? – и, замерев на пару мгновений, отстранился от меня, словно собираясь выйти, а потом... резко нырнул в тесные глубины моей плоти, удерживая меня за бедра. Застыл, подался назад, а затем вновь двинулся назад, в меня, сильнее.
И меня словно озарило. Дрожь, взметнувшись к лицу ослепляющей вспышкой боли, ударила в глаза. Я стала отталкивать от себя застывшего на мне мужчину. Пытаясь вырваться, изгнать из себя инородное тело, чужое, не мое, грубое и большое, причинявшее лишь боль. Я ударила Кэйвано по груди, по спине, а позже, как безумная, заколотила кулачками по его телу, царапая кожу, пытаясь даже укусить. Но движения во мне продолжались, отчаянные, резкие, глубокие, точные, бьющие наповал.
Я хотела закричать, но не смогла издать ни звука, крик отчаяния и бессилия застыл на губах. Продолжая сопротивляться, я молила Бога о том, чтобы не расплакаться при нем. Я не вынесу этого предательства собственного тела. Потом, когда останусь одна, когда смогу позволить себе слабость. Но не сейчас!..
Я еще пыталась протестовать, увертываться, отказываться от того, что мне навязывали, но не могла.
Штефан продолжал двигаться во мне, не обращая внимания на мои вскрики, укоры, рывки, его толчки с каждой секундой, казалось, становились лишь резче, жестче, быстрее и сильнее. Он сжал мою талию так крепко, что я почти не могла пошевелиться, а из груди рвался то ли стон, то ли крик.
- Еще... – прошептал он мне в область шеи. – Да-а... еще, ну же... – еще толчок, внутрь, глубже. – Да!..
Он подхватил меня за бедра, приподнимая, вынуждая обхватить свой торс ногами, и я подчинилась ему, невольница, раба его желаний, исполнительница его приказов. Толкнулся в меня еще раз, затем еще, сильно, казалось, проткнув насквозь, а потом...
- Еще... да-а-а!.. – и, с тихим хриплым криком излившись в меня, застыл недвижимо на моем теле.
А мне ничего не хотелось. Разве что умереть?.. Но это лишь на краткий миг, сейчас, в минуту отчаяния. Но потом... я медленно, но решительно привстала с кровати, стараясь прикрыть себя руками.
- Я вам больше не нужна? – голос мой звучал ровно, даже не дрожал.
Кэйвано приподнялся вслед за мной, бросил на меня взгляд, вмиг ставший острым.
- Нужна, - коротко и жестко. Встал с кровати, схватив мою одежду, отбросил ее в сторону. – Останешься здесь на эту ночь, - отвернулся, даже не взглянув на меня еще раз. – Не уверен, что удовлетворен.
И я, закусив губу от боли, бессилия и обиды, смотрела, как он скрывается в ванной комнате.
Хотела броситься к двери, но поняла, что та закрыта. Ключ у моего тирана. А если бы и убежала, потом пожалела об этом еще сотни раз. И мне не оставалось ничего, кроме того, чтобы кинуться на кровать, и, уткнувшись головой в подушки, неслышно и без слез зарыдать.
А когда он вернулся, ни сил, ни желания что-либо делать у меня не было. Не сейчас, по крайней мере.
За всю ночь он взял меня трижды. Я так и не смогла заснуть, даже не пыталась. Зато он, проснувшись в последний раз, резко развернул мое почти бесчувственное тело, прижал к себе, давая ощутить всю силу своего возбуждения, а потом шепнул:
- Значит, девственница?
Он спросил об этом впервые, равнодушно спросил, безучастно, даже холодно.
- Это что-то меняет? – сухо спросила я, чураясь его близости, даже тепла дыхания.
- Уже нет! – резко выдал он и, оттолкнув меня от себя, бросил: - Повернись спиной.