- Он мною еще не наигрался? – горько воскликнула я, глядя на Кассандру.
- Возможно, что так, - пожала та плечами. - Вероятнее всего, так, - поправилась она. - Мне жаль, что я не могу тебе помочь, Каролла.
Слезы подступили к глазам неожиданно, готовые вот-вот скользнуть по щекам. Единственная надежда на спасение, единственный упущенный шанс, растоптанный шанс заслужить свободу. Всё пропало!
- Я понимаю, - прошептала я, ощущая, как болит сердце. И я, действительно, понимала.
Я пробыла в рабстве у Кэйвано месяц, но уже понимала, что он не тот человек, с которым стоит спорить.
- Откуда у тебя этот шрам? – участливо спросила Княгиня, тронув меня за плечо. – Это... Штефан?
Как бы мне хотелось солгать. Сказать, что это сделал именно он. Может, тогда Кассандра сжалилась бы надо мной и поговорила с Кэйвано. Но... Лживые слова не сорвались с моего языка. Почему? Почему!?
- Нет, это не он, - не глядя на леди Мальво́, пробормотала я и отшатнулась от нее, отворачиваясь. – Это... с детства. В детском доме были не очень дружелюбные дети... – и горько усмехнулась собственным словам.
- Ты из детского дома? – казалось, была удивлена Кассандра.
Именно таких, как я, выбирают для вас, мелькнуло в моей голове. Одиноких и забитых жизнью...
- Да, - ответила я, силясь не заплакать. – Я буду бороться за свою свободу. Я слишком много отдала за нее и не отдам ее просто так теперь, по прихоти властителя судеб... но не моей судьбы, – и двинулась вперед. – Простите, что побеспокоила, - и, пытаясь не сорваться на бег, быстрыми шагами поспешила по коридору.
Даже не догадываясь о том, что Кассандра Мальво́, глядя мне вслед, приняла для себя решение.
Решение, о котором мне пришлось пожалеть уже на следующий день.
Совет подошел к концу на следующий день. Князья и дворянство стали разъезжаться, и уже во второй половине дня никого из Совета и представителей высших кругов в особняке не осталось.
Я занималась своей работой в Северном крыле, как мне и было приказано, ожидая прихода Князя. Он не навестил меня вчера, чтобы лично высказать неодобрение моим поведением и наказать за своеволие, но я знала, что это не оттого, что он забыл. Смешно. Этот человек никогда ничего не забывает! Он просто был занят гостями. Настолько занят, что не счел нужным наказать меня через посредников, например, руками Максимуса, он жаждал лично присутствовать при экзекуции. Он, черный демон, желал быть участником моего падения. Снова. И от осознания этого становилось страшно до дрожи в теле.
Неизвестность пугала, она рвала меня на части. Я вздрагивала от каждого постороннего шага, каждого шороха, прислушиваясь и с замиранием сердца ожидая, когда же придет Лейла и накажет мне идти к нему.
Но он вновь испытывал меня на прочность. Он ждал. Он выжидал. Моей окончательной капитуляции.
И когда минул уже четвертый час по полудни, я почти сошла с ума от ожидания. Видимо, все шло по плану, как он и рассчитывал. Безжалостный, бесчувственный негодяй уже наказывал меня!
Но я не знала, на что способен этот человек. Даже не догадывалась. И я его недооценила.
Он не стал передавать приказ через Лейлу. Он лично пожаловал за мной.
Я убирала одну из гостевых комнат в Северном крыле, меняя простыни и застилая одеяло, когда вдруг услышала чьи-то быстрые приближающиеся шаги и застыла на месте. Сердце трепетало, руки задрожали, а дыхание участилось, прерывистое и поверхностное, не дающее насыщения.
Это он. Я знала, я чувствовала. Это он. Он пришел за мной!
Я уставилась на дверь, ожидая, что та вот-вот распахнется, и она не заставила себя ждать.
Едва не срывая петли, в комнату ворвался черный демон. Дышащий гневом, озлобленный, с горящими яростью глазами. Его красивое лицо было перекошено от не сдерживаемых эмоций, а губы поджаты.
Боже, что случилось? успела подумать я, перед тем как Князь шагнул в комнату, резко хлопая дверью.
- О чем ты говорила с Кассандрой? - спросил Штефан. - О чем таком ты с ней разговаривала, черт возьми, что после этого она пришла ко мне с просьбой продать тебя ей?! Ты, паршивка, что ты ей сказала?
Я стояла, ошарашенная и удивленная. Так значит, Кассандра разговаривала с ним? Я не ошиблась в ней.