Уже когда Штефан вернулся из Ирландии, Максимус понял, что что-то в хозяине изменилось. Хотя бы тот факт, что он приказал привести к нему Кару, которую им следовало продать. А это означало лишь одно: он пересмотрел свое решение. Слишком поздно. И когда понял это, взбесился. А потом, когда Мартэ не вернул ему девушку, вообще свихнулся. В полном смысле этого слова.
Максимус застал Князя в кабинете, Штефан очень часто сидел здесь с того дня, как вернулся из Дублина и посетил дом Димитрия Мартэ. Уже не пил, как раньше, Максимус лично проверял содержимое стоящих в кабинете Князя бутылок со спиртным, просто сидел в кресле, выкуривая одну сигарету за другой и глядя в окно сощуренными глазами, будто что-то вспоминая.
У каждого свой наркотик, думал Ищейка. И каждому - своё. Кому-то - боль физическая, кому-то - пустое и бессмысленное уничтожение изнутри.
Аристократ Димитрий не продал ему Кароллу, но не только это было причиной затворничества хозяина Багрового мыса. Он узнал правду. И пребывал в такой лютой ярости, что, попадись ему кто-то под руку в тот миг, он бы убил, не задумываясь. Но к нему никто и не подходил, оставив его наедине с его открытием.
И пребывал Князь в состоянии ярости, не выплеснутого отчаяния за совершенное в отношении любимой рабыни преступление каждый день с момента, как узнал истину. Слуги, рабы, все, кто находился в доме, старались избегать столкновения с ним, и Максимус не был исключением. Но не потому, что боялся гнева Князя, а потому, что и себя считал виноватым, а явно читающееся на лице Штефана отражение истины, выплескивало из Ищейки собственную вину.
Но ничто не смогло остановить Максимуса раскрыть Штефану правду сегодня. Ни хмурый вид Князя, ни свинцовые тучи, нависшие над замком, ни палящая атмосфера удушья, что витала в кабинете Кэйвано. Он уже принял решение. А он всегда держал обещания, данные самому себе.
- Чего тебе? - рыкнул Штефан, едва Максимус неслышно приоткрыл дверь. И хотя Штефан сидел к вошедшему спиной, уставившись в окно, сразу понял, кто его побеспокоил.
- Мне нужно поговорить с вами, - решительно заявил Максимус и прикрыл за собой дверь. Решительно направился к Кэйвано, не дожидаясь разрешения на подобную милость. Он знал, что может ее не дождаться.
- Хм, поговорить? - спустя время проговорил Князь, задумчиво покрутив в руках нож для разрезания писем. - Иногда нам только и нужно это - поговорить, - он затянулся, выпуская изо рта колечки едкого дыма. - Выслушать. Услышать, - горько усмехнулся, поворачивая нож в руках. - Если бы можно было предугадать, что принесет тебе этот разговор, ты бы тогда решал, стоит ли он твоего времени…
- Этот - стоит, - уверенно заявил Максимус, подходя к столу Кэйвано и глядя на хозяина сверху вниз.
Он отлично понимал, что именно вспомнил Князь. Точно так же просила его о разговоре Каролла, когда Штефан бездумно и безжалостно наносил ей удар за ударом.
- Если ты о том, когда я вернусь, наконец, в суматошную рутину дел, - раздраженно рыкнул Штефан, повернувшись к слуге полубоком, - то лучше сразу убирайся! Я не намерен это обсуждать с тобой...
- Я хочу поговорить о Каре, - перебил Князя Максимус, что заставило Штефана резко уставить на него. Холодный, звериный взгляд, прожигающий насквозь. - Это очень важно, - выговорил Ищейка, твердо глядя в глаза зверя.
Если он и был заинтересован, то виду не подал, ни один мускул на его лице не дрогнул, выдавая хоть толику интереса. Он повернулся в кресле и, наклонив голову набок, прищуренными глазами уставился на Максимуса. Затянулся сигаретой, продолжая молчать. А потом вдруг поджал губы, будто разозлившись каким-то собственным мыслям.
- Что ты хочешь мне сказать? - помрачнев, спросил Кэйвано сквозь зубы. - Я не знаю чего-то, что стало известно тебе?
- Да.
Штефан вздрогнул, не ожидая, очевидно, подобного ответа и нахмурился. Посмотрел на Максимуса, пронзив того необычной чернотой глаз, превратившихся в щелочки.
- Неужели? - с расстановкой проговорил Князь, медленно поднимаясь из-за стола и продолжая смотреть на Ищейку. - И чего же, по-твоему, я не знаю? – медленно отложил нож в сторону.
Если не сейчас, то когда же тогда?! Максимус выпрямился, вскинул подбородок.