– Я не знаю, о ком ты, – ответил Кай.
«Значит, ты знаешь наш язык, но не хочешь разговаривать, – подумала девушка. – Чего же ты хочешь?»
Ориентировочно на следующий день вместо зеленоглазого убийцы к камере подошли двое других асмодиан. Они почему-то смеялись, глядя на пленников, и тыкали когтистыми пальцами то в девушку, то в мальчика. В руках их не было привычного подноса с едой. Они о чём-то разгорячённо беседовали. Затем один из них склонился над решёткой и провёл большим пальцем по своей шее – недобрый знак… особенно для заключённых. Увидев испуганное лицо Эви, он рассмеялся и хлопнул товарищу по плечу – серокожие пошагали прочь, хлопнув дверью.
– Что это было? – спросил Кай.
– Видимо, им надоело нас здесь держать… – промолвила девушка, не желая верить свои словам.
– Тогда зачем все эти обеды?
– Не знаю…
– Я не хочу умирать… – жалобно промычал ребёнок.
Эви подползла к Каю и обняла его – всё-таки хорошо, что они оказались в одной камере.
***
Днём ранее.
Элизиум. Храм Стражников.
За большим круглым столом сидели в своих мундирах высшие военные чины Элиоса. Только у каждого на лице была горечь: глаза устремлены в непонятную точку, губы сжаты, а руки сложены на столе.
– И всё равно я не могу понять, как могло случиться так, что пятнадцать тысяч асмодиан беспрепятственно прошли в Южный Лес?! – на небольшом возвышении туда-сюда расхаживал мужчина в красном камзоле с нашивкой командующего на груди. Сложив руки за спиной, он ходил влево-вправо и, чуть ли не скрипя зубами, отчитывал остальных.
– Они прорвали оборону аванпоста… – кто-то из сидящих попытался вставить слово, но мужчина громко его перебил:
– Не желаю слышать! Вы, господин Версетти, – он обратился к одному из присутствующих – мужчине средних лет в синем мундире. – Говорили, что аванпост неприступен. Про город и крепость я вообще молчу.
Мужчина не мог ничего сказать. Меж тем командующий продолжал:
– Где были Посланники Кайсинеля?
– Здесь, в Элизиуме… – донеслось из-за стола.
– Какого балаура они делали здесь?! – заорал он.
Версетти отозвался:
– Как и все Орденцы, они были приглашены на Совет. А потом отправились в храм молиться…
– Ага, – перебил его мужчина. – Как раз в тот момент, когда нас имели во все дыры асмодиане! Прекрасно! Чудесно, балаур меня дери! Полсотни лет коту под хвост! Есть, чем гордиться, есть, что потомкам рассказать!
Вдруг с кресла вскочил Даймон, недавно возродившийся после гибели в битве. Его глаза по-прежнему светились бессмертием, а на лице не было ни одной морщины. Он бросил недовольный взгляд на командующего и заговорил низким строгим тоном:
– А где была ваша хвалёная разведка, м? Кто мне лично говорил, что все их Даэвы сейчас в Бездне?
– Даймон, знай своё место… – нахмурив брови, прошипел офицер.
– На мне и моих людях нет вины в поражении, – уже более спокойно продолжил воин. – Но если кто-то из вас сможет отправить на кибелиск два десятка наших с Вами «старых крылатых друзей», то я мигом заткнусь и, клянусь Айоном, буду всю оставшуюся жизнь торговать мороженым в Элиане…
Командующий вздохнул и спустился с возвышения, чтобы занять место за столом.
После минуты тишины с трона, находящегося недалеко от круглого стола, встал темноволосый парень лет пятнадцати-шестнадцати на вид. Это был юный военачальник Элизиума – Фаметес ан Ривен. Ранг и титул перешли к нему в наследство от отца, павшего в бою три года назад. Тогда мальчик и стал править. Юноша оглядел своими большими карими присутствующих.
– Довольно, – грозно сказал он. – К моему сожалению, уже ничего не изменить. Мы все виноваты в потере крепости Иллюзий, и нам общими силами нужно её освободить. Собирайте силы к отправке в Ингисон.
Несмотря на то, что подросток по факту был главным в Элиосе, опытным генералам, а тем более Даэвам, было непривычно слышать приказы из уст ребёнка.
– А откуда нам взять эти силы, можно спросить? – искоса посмотрел на него тот мужчина в красном мундире.
– Выводите из Бездны.
– Нет уж, простите, я не позволю! – он поднялся с кресла и перешёл почти на крик. – Дредноуты балауров без конца летают около Восточного Осколка. Они засматриваются на наши крепости там. Архипелаг Серного Дерева погряз в крови – асмодиане атакуют ежедневно, про Кротан и руины Ру я вообще молчу! Откуда Вы собираетесь «брать силы»?
– Ослабьте защиту Крыльев Сиэли.
– Но… но тогда…
– Это приказ.
– Но тогда мы потеряем Восточный Ратесеран! Балаурскую душу, Вы с ума сошли? Серозадые и ящеры только этого и ждут!
– Аскалон, я сказал, довольно! – Фаметес ударил ладонью по столу.
– Не Вам решать… – прошипел он. – Я подчиняюсь только господину Фаранису ан Дейлу – военачальнику Арэшурата, а его здесь нет.
– Прошу, Аскалон, сядьте… – устало глянул на него тоже довольно молодой юноша – военачальник Элтенена, Телемах ан Сиэл. – Ваш гнев ничуть не поможет в сложившейся ситуации.
Телемах смог ненадолго утихомирить разбушевавшегося Аскалона – легата Щита Неджакана, а по совместительству и командующего армии элийцев в нижнем Арэшурате – Бездне, если по-простому.
Военачальник Элтенена спокойным тоном продолжил:
– Я сообщу господину Фаранису о Вашем приказе, господин Фаметес. Но предупреждаю Вас, что он волен решить, исполнять его или нет. Ситуация в Бездне довольна сложная – есть вероятность потерять то, что мы так долго собирали.
Глава Элизиума лишь кивнул. Оставалось ждать, что решат Посланники Кайсинеля – Даэвы Гера и Кайнус. Они командуют Ингисоном, но вольны не советоваться с Элизиумом. Им помогает сам Кайсинель – один из пяти Богов-Серафимов, ставших покровителями Элиоса, – бывших Служителей Вечности.
Быть военачальником небесной столицы значило быть военачальником всего Элиоса, императором солнечной половины Атреи. Конечно, Фаметес не мог бы самостоятельно разумно руководить державой – его советниками были рыцари Ордена Миразента – общества, состоящего из «лучших представителей Элиоса»: военачальников областей, старейших Даэвов и мудрецов. Другим пути в рыцари не было.
***
Тем временем в Храме Кайсинеля в Элизиуме два великих бессмертных молились своему покровителю, чтобы тот дал им совет. Но на сей раз Лорд Кайсинель молчал. Решения должны были принять сами Даэвы.
Гера и Кайнус считались самыми мудрейшими Даэвами Элиоса, им была удостоена честь общаться с Серафимами. По воле Кайсинеля они возглавили земли Ингисона. Ни власть Элизиума, ни кто-либо ещё не могли противиться воле Богов, как называли бывших Служителей – избранников Айона.
Храм Кайсинеля парил в воздухе неподалёку от самого небесного города. Попасть туда можно было только по воздуху, а значит, – только Даэвам. Но когда люди научились строить летающие корабли, обычные смертные тоже смогли любоваться прекрасным творением Владыки Иллюзий Кайсинеля (ещё одна возможная причина, почему первое элийское поселение в Ингисоне могли назвать крепостью Иллюзий).
Вдруг позолоченные металлические двери в молитвенную распахнулись от сильного удара. Это был разъярённый Ваталлос ан Боуэн.
– Вы! – зарычал он. – Вы виновны в смерти моего сына! Из-за вас его убили! Он мё-ё-ёртв! – мужчина упал на колени перед ногами Даэвов и закричал.
Посланница Гера – красивая стройная женщина с блестящими голубыми глазами отвлеклась от молитвы, подошла к незваному гостю и дотронулась ладонью до лысого затылка убитого скорбью отца.
– Не убивайся, человек. Твой сын жив… – сказала она ровным спокойным голосом.
Ваталлос уставился на неё залитыми слезами глазами и схватил за руку.
– Что ты такое говоришь? Его казнили на глазах всего города!
– Он держит путь в Элизиум…
– Как это может быть… Он же… он же… – жалобно мычал военачальник. – Я тебе не верю! Вы допустили… Вы!..
– Не кори себя горем. Твой сын вправду жив и направляется сюда, – сказал Кайнус, словно близнец похожий на свою спутницу. – Иди в порт Элизиума. Они скоро пришвартуются.