– Слушаю Вас, лорд Израфель, – девушка присела на свой трон, выпрямив спину и смотря Служителю прямо в глаза.
– Меня тревожат дела давно минувших дней, – монотонно проговорил Служитель, пристально рассматривая жрицу.
– Что именно Вас интересует?
– Ходят легенды, что несколько сотен лет назад на эти места напала орда балауров и возвела здесь свой город. После этого они начали творить здесь зло, но вскоре нашли свою смерть. Мне нужно знать, как они погибли.
– Я поняла Вас, лорд Израфель, – отчего-то немного расстроившись вопросу, промолвила жрица. – О том событии спрашивали уже многие. К сожалению, свидетелей уже давно нет в живых, но история эта передаётся из уст в уста, из поколения в поколение, – она задумалась, опустив свои большие карие глаза. – Орду балауров уничтожил сгусток Эфира, поднявшийся из глубин земли. По преданиям, сам Айон не позволил драканам поработить эти края, подарив цветущие сады Белуслана людям.
Жрица закончила и вновь подняла взгляд, посмотрев на задумчивого Служителя Вечности. Тот с трудом смог выдавить из себя:
– Что ж, судя по последним событиям, мне не верится, что сам Айон вмешался в эти дела. Причина скрыта в чём-то ином, и я это знаю, – Даэв сделал паузу и хитро заглянул в удивлённые глаза женщины. – Как вас зовут?
– Эзикель, великий Слуга, – монотонно проговорила девушка. – Почему Вы не верите в Бога?
– Я верю в Бога, но боюсь, что Он перестал верить в меня, – Даэв заговорил холодно и безотрадно.
Жрица расслышала нотки отчаяния в голосе Израфеля и тоже заговорила тише:
– Странно слышать такие речи от Служителя Вечности… Может, Вы желаете исповедаться?
– Не сейчас, – Израфель выпрямился и продолжил беседу ровным уверенным голосом. – У меня есть подозрения полагать, что то событие – не случайность, и длань Айона здесь ни при чём. Это очень важно, прошу, расскажите всё, что знаете.
Она понимающе кивнула, положила руки себе на колени и начала рассказ:
– Много лет назад на этих землях балауры возвели город. С тех пор начались трагичные страницы истории Белуслана. Эти ужасные создания не давали спокойно жить людям из ближайших деревень. Постоянные набеги, грабежи и убийства неустанно продолжались из года в год. Никакая сила не могла остановить кровожадных ящеров. И вот, однажды, собрав многотысячную армию, дракон Сибил – предводитель войск балауров, решил поработить все поселения людей в Белуслане. Ящеры выступили ночью. Покинув свой город, они пошли в сторону леса, за которым находилось первое на их пути село. Смертоносная армия медленно пробиралась сквозь густую чащу, Сибил же парил над ней в воздухе. Взмахи крыльев и ужасающий рёв, доносящиеся издалека, разбудили маленькую девочку в деревне неподалёку. Она побежала во двор и увидела дракона, летящего в сторону их поселения. Девочка испугалась и зазвонила в колокол, что значило тревогу. На громкий звон проснулась вся деревня и воины, защищающие село от набегов ящеров. Стражники достали оружие и готовились к обороне, но, увидев, сколько балауров выбегает из леса, они поняли, что пришёл конец, – девушка вздохнула и сделала паузу.
– И что было дальше? – спросил Израфель.
– Как только вся армия ящеров выбежала из чащи, перед ними из земли появился яркий светящий шар…
– И когда он погас, на земле мёртвым ковром лежало всё многотысячное войско балауров, – перебил жрицу Даэв, буквально пропевая каждое своё слово.
– Да… – задумчиво произнесла жрица.
– А что с драконом?
– Бездыханное тело Сибила лежало у входа в деревню, – приподняв глаза, проговорила Эзикель. – Люди долго радовались волшебному спасению и в честь чуда, на месте, где появился шар, построили этот храм, а вокруг него и город из жёлтого песчаника, которым был богат Белуслан.
– И назвали его Кинунгап…
– Всё верно, лорд Израфель, – кивнула жрица. – А прозвище «золотой город» он получил из-за своего цвета. Весть о новом красивейшем поселении быстро разлетелась по Атрее, и сюда стали прибывать ремесленники со всего мира. С тех пор в Кинунгапе ковались лучшие на свете орудия и доспехи. Жаль, что всё изменилось…
– Что случилось с городом? Почему он так безлюден? – хмыкнув, спросил Служитель.
– Оглянитесь вокруг. Что стало с Кинунгапом… Из некогда крупнейшей обители мастеров он превратился в пустынный каменный музей. За последние десятилетия Эфира здесь стало так много, что его кристаллы уже покрыли тонким слоем все здания. Вы же заметили это, когда проходили по главной улице?
Израфель утвердительно кивнул.
– Эфир уже метут по улицам, как пыль! – жрица говорила громко, почти кричала, словно уговаривая Служителя разобраться в этом. – И с каждым годом его становится всё больше и больше! Раньше такого не было… Знаете, для Даэвов, возможно, это и хорошо, но люди сходят с ума. В прямом смысле… Эти кристаллы действуют на психику. Люди начинают бояться чего-то, их беспокоят странные видения и голоса…
– Этого не может быть, – перебил её Даэв. – Обычные люди не способны чувствовать Эфир. Для них такие кристаллы, действительно, не больше, чем светящаяся пыль.
– Тогда что Вы скажете на то, что люди массово теряют рассудок? – с упрёком промолвила жрица и вскочила со своего трона. – Большинство жителей покинули Кинунгап, а те, кто остался, сошли с ума. Они стали вести себя, как звери. Только стражники ещё кое-как сдерживают порядок… И всё это случилось за последние лет тридцать. Именно тогда в таком количестве появился Эфир. Скажете, совпадение? Внешняя красота Кинунгапа – лишь оболочка того зла, что творится внутри! Я отсылала сотни писем в Сиэлу, но столичные жрецы словно игнорировали их, не дав ответа ни разу.
Израфель был озадачен и очень удивлён. Если это правда, то все знания об Эфире были неверны. Спустя минуту раздумий Служитель Вечности промолвил:
– Значит, я на верном пути… Мне нужно то, что убило балауров.
Женщина удивилась и посмотрела в глаза Израфеля. Они были полны решимости. Не похоже, что бы он шутил, говоря такие резкие слова.
– Но зачем Вам это?
– Эта субстанция притягивает Эфир и медленно убивает город. Я заберу её.
– Разве эта единственная причина? – в голосе Даэва Эзикель услышала что-то.
– Времена меняются. Становится сильнейшим тот, кто обладает самым мощным оружием. И это – оружие защиты.
Служитель был убедительным. Эзикель утвердительно кивнула и сказала:
– Я поняла Вас, лорд Израфель. Но что, если причина в другом? Если орду балауров уничтожил Айон?
– Это весьма маловероятно…
– Но почему? – пыталась найти причину уверенности Служителя озадаченная женщина.
– Айон не помог людям во время битвы за Элтенен. Его не было с нами, когда Мирастад отравил воды Бертрона. Бог не явился, когда мы рыдали над руинами разрушенного храма в Джумионе… Его храма… И, наконец, Он не пришел на спасение последнему войску людей в Теобомосе… когда я и потерял надежду на чудо, – Даэв не выражал эмоций. Он смотрел в одну точку и говорил ровно, словно это его не касалось.
– Вы не должны терять веру, – лишь ответила Эзикель. – Айон видит всё и не вмешивается, когда люди сами в силах справиться. Я сохраню наш разговор в тайне. Деймир, страж города, тоже будет держать рот на замке. Если Вы желаете забрать этот артефакт из города, я помогу Вам. Скажите, что мне делать?..
***
Сиэла.
– И знаешь, что самое противное? – говорил Асфель стоящему напротив фигуре в чёрном балахоне? – Что балауры предали Айона, а мы пожелали заключить с ними мир. Похоже ведь на предательство?
Собеседник молчал, не двигаясь. Из-под капюшона доносилось только его тяжёлое дыхание.
– Они говорят о былой безмятежности, о спокойствии, – продолжил хранитель севера. – Ариэль хочет подарить всему миру доброту, но она не понимает, что этой доброты заслуживают далеко не все! Тем более ящеры… – он сделал паузу. – Почему ты согласился с ней?
– У меня есть план, – наконец, промолвил незнакомец и снял с себя балахон. – Я помогу тебе разобраться с драканами, но пообещай, что ты ничего не предпримешь лишнего… И никому не расскажешь о нашем сговоре.